завещании не оказалось ни слова о благотворительных фондах или Армии спасения. Две трети состоянии отец передал Вацлаву и одну треть – Моше.
«Справедливо, – подумал Моше. – Ведь Вацлав вместе с отцом создавал эту сеть бензоколонок, управлял ею, вкладывал силы и душу. А я… я был занят своими делами за много тысяч километров отсюда. Даже звонил всего раз в три-четыре месяца».
– Ты знаешь, во сколько оценивается твоя доля наследства? – спросил Вацлав, кода они, выйдя из кабинета нотариуса, медленно спускались по заснеженной лестнице.
– Понятия не имею. Наверное, несколько сот тысяч долларов, – осторожно предположил Моше.
– Сот тысяч, – усмехнулся Вацлав. – Когда у тебя рейс обратно?
– Через десять дней, – ответил Моше. – Отсижу семь дней траура и домой.
– Ты ведь туристским классом прилетел? – продолжал расспросы Вацлав.
– Конечно, туристским.
– Ну, так позвони и обменяй на бизнес-класс. Теперь ты можешь себе ни в чем не отказывать.
– Что, так много? – испугался Моше.
– Много? Денег никогда не бывает много. Но десять-двенадцать миллионов ты получишь. Точную сумму мы узнаем после адвокатской оценки. Я уже обратился в надежную контору, и ребята приступили к работе.
– Десять миллионов долларов? – не веря своим ушам, переспросил Моше. Сумма казалась астрономически немыслимой. В его голове сразу завертелись мысли о том, как лучше использовать деньги. Ну, первым делом – десять процентов на цдаку – благотворительность. Вот миллиона и нет. Потом купить квартиры всем детям, заплатить за образование младших, оставить на учебу внуков, свозить жену в Польшу, показать местечко, кладбище, могилы предков под замшелыми плитами с глубоко высеченными магендавидами, сходить в лес, может, удастся отыскать ту самую яму. А бизнес-класс – смешно – конечно он не станет менять билет, ему есть на что тратить отцовское наследство.
Моше отвели уютную комнату в двухэтажном особняке Вацлава. Его жена, стройная блондинка, как две капли воды похожая на фотомодель с рекламного плаката, не знала, как угодить гостю. Дети Вацлава очень почтительно и вежливо поздоровались с израильским дядей. В доме все сияло чистотой, царили тишина и порядок. Моше с раздражением вспомнил беспрерывные крики, наполняющие его квартиру. Кричали все: жена, дети, внуки, кричал он сам. Иногда – в сердцах, но чаще – просто так, по привычке.
«Надо будет обязательно сменить стиль общения, – подумал Моше. – Поговорить с женой, объяснить детям, приказать внукам».
Подумал и тут же вспомнил, что каждый раз после поездки за границу давал себе подобное обещание и благополучно забывал о нем спустя несколько дней после возвращения.
«Ближний Восток! Другой национальный характер, иная почва и влажность, иные обычаи».
Кстати, про обычаи. Он уселся возле телефона и набрал номер раввина своего городка. В Израиле было уже за полночь, но раввин, насколько знал Моше, никогда не ложился спать раньше двух часов ночи.
– На христианском кладбище?! – охнул раввин, выслушав рассказ