и привезла с собой. Всю дорогу бедняжки орали так, будто март наступил еще в прошлом году, а они только сейчас спохватились.
– Тебя что, везли на машине? Из такой дали?
– На «БМВ», – сообщила Изольда Борисовна. – А шофером был негр в фуражке. Нет, вообрази? Может, это теперь у банкиров такая мода и я совсем отстала от жизни? Но, когда я уселась рядом с этим типом, мне показалось, будто я Скарлет О'Хара и мисс Дэйзи в одном лице. И клянусь, кожа этого шофера блестела, как моя новая сумочка!
Агата неожиданно сообразила, что улыбается – рот до ушей. Подняла глаза на Кареткину, которая, по идее, все это время должна была восхищаться приглашениями на свадьбу, и наткнулась на ее откровенно завистливый взгляд. «Светка в своем репертуаре, – пронеслось у нее в голове. – Наверняка сидит и копит в себе обиду на то, что у меня есть бабушка, а у нее нет».
На самом деле Изольда Борисовна роль бабушки всю жизнь исполняла из рук вон плохо. Агате она всегда представлялась Незнакомкой из пьесы Себастиана «Безымянная звезда». Прилетела, сверкнула – и привет. Она была яркой, умной, доброй, но совершенно не умела поддерживать отношения. Даже с единственной родной внучкой, которую любила всем сердцем. Врываясь в жизнь Агаты примерно раз в год, она осыпала ее поцелуями, давила в нежных объятиях, обещала писать, звонить, приезжать, слать открытки и подарки, но все заканчивалось короткими телефонными разговорами и дикими сожалениями, что «чертов театр» сожрал ее вместе с кишками и совестью.
– Я рада, что ты воспринимаешь все так оптимистично, – сообщила Агата. – Мы ведь сможем увидеться? Мне как раз нужно порасспросить тебя кое о чем…
– Ну конечно, мой жаворонок! Святослав обещал не надевать на меня строгий ошейник. Мелкие сопливцы иногда выбираются из дому с собственными родителями, и в такие дни я надеюсь на увольнительные. Ты видишь, как мне повезло. Я всю жизнь жила в свое удовольствие и должна была умереть в канаве, в нищете и беспросветности. Но мне подфартило! Наверное, потому, что я такая незаурядная…
Закончив разговор, Агата обратилась к сидевшей с независимым видом Кареткиной:
– Извини, но ты сама понимаешь – бабушка!
– Тебя вот есть кому поддержать, – предсказуемо заныла подруга. – Если вдруг что, с голоду не помрешь. А я одна, как бездомная кошка!
– Почему бездомная? У тебя прекрасная двухкомнатная квартира, – привычно возразила Агата. – И я всегда могу тебя поддержать, мы же подруги.
– Дружба тоже иногда проверяется, – странным истерическим тоном заявила Кареткина и без всяких комментариев отдала Агате коробку с приглашениями на свадьбу. – Приходит такой момент, когда надо точно знать, настоящая рядом с тобой подруга или нет. И что именно ты можешь ей простить!
– Еще по чизкейку? – спросила Агата и улыбнулась до треска в ушах: – В честь твоей отставки.
– Нет уж, спасибо! Ты останешься стройной, а у меня на боках появятся валики, – гордо ответила несправедливо уволенная. – Лучше я поеду