подготовлю тебя здесь, в твоей квартире, или где сама захочешь. Мы нуждаемся в тебе.
– И Трейси тоже там будет?
– Да, будет, но…
Он смущенно отвернулся к окну.
– Но она же поставила условие, что не желает видеть меня, общаться или оставаться со мной наедине.
Джим замешкался. Он не хотел этого говорить, но все было написано у него на лице.
– Я знаю, что она меня терпеть не может. Просто скажи.
– Да, она поставила такое условие.
– Хорошо. Это значит, я подумаю.
– Спасибо. – Джим достал из блокнота распечатанный конверт и положил на стол. – Письмо. Ты права, оно твое. Держи. Но, прошу, поговори с доктором Симмонс перед тем, как прочесть его.
Джим направился к выходу. Он знал, что не стоит подавать мне руку на прощание. Всего лишь махнул с порога и тихонько закрыл за собой дверь, затем подождал, пока я запрусь на все замки. Ушел он только после того, как услышал последний щелчок. Он слишком хорошо меня знал.
Глава 3
Три дня я провела в квартире наедине с письмом. Положила его посреди кухонного стола и часами ходила вокруг, предаваясь размышлениям. Само собой, рано или поздно я его прочитаю. Это единственный способ приблизиться к истине, ведь мне необходимо найти тело Дженнифер. Это самое малое, что я могла сделать для нас обеих. В немом ужасе пялясь на письмо, я представляла себе Дженнифер – как она смотрит на меня пустыми глазами и безмолвно умоляет: «Найди меня».
Десять лет назад ФБР бросило на это дело лучших сотрудников. Они часами допрашивали нашего мучителя, но он ничего не рассказал. Я знала, что так и будет. Он был хладнокровен, методичен и совершенно не боялся наказания. Никто не мог его расколоть.
Этот мужчина более двадцати лет водил за нос администрацию Орегонского университета. В моей памяти накрепко засел его образ: за кафедрой, в окружении пылких студенток, которые ловили каждое его слово. Должно быть, он обожал это. Могу представить, как жались к нему ассистентки, чуть не залезая одна на другую, в его душном крошечном кабинете, где я позже побывала с прокурором.
Когда пропала Кристин, никто и не вспомнил, что она была одной из его любимиц в университете. Порядочный мужчина, профессор Джек Дербер, отличный парень, блестящий ум. Он неплохо устроился в жизни, к тому же от приемных родителей ему достался домик в горах, настоящее убежище. Кто бы мог подумать, что там такой просторный погреб. Родители Джека использовали его для хранения солений и прочих консервов. Но он нашел ему другое применение.
Наконец я очнулась. Теперь я здесь, в своей безопасной квартире, не отрываясь гляжу на письмо и уже выучила каждый изгиб бумаги с аккуратно разрезанным краем там, где техник-лаборант вскрывал письмо каким-то острым инструментом. Безупречный шов. Дерберу бы понравилось. Он всегда восхищался идеальным разрезом.
Я знала, что содержимое послания тщательно изучили, но некоторые вещи могла понять только я. Именно так он действовал: устанавливал глубокий личный контакт. Подобно ядовитой змее, скользнувшей