моей новой явки тоже держит в комнате портрет Гитлера, – сказал Седой. – Кричать на каждом углу «я ненавижу Гитлера» – проявление ненормальности. Лучше кричи, что ты его обожаешь, но проткни шилом два баллона в их машине – и то больше пользы.
– На твоей новой явке радиопередатчик можно будет установить? – спросил Вихрь.
– Можно. Только нет смысла.
– Почему?
– Засекут. Недалеко шоссе.
– Глупость. Мы с Аней сидели в лесу, и там нас засекли очень даже просто. Один дом – они нас и окружили. А если б было с десяток домов – хотя бы с десяток, – неизвестно, чем бы все кончилось.
– Кончилось бы тем, что все десять домов были взорваны, жители расстреляны, а ты сидел бы в гестапо вместе с Анной, – сказал Тромпчинский. – Вихрь, глядите, во-он тот подъезд видите?
– Да.
– Это подвальчик. Там кабаре и проститутки. Я там был ночью: выручка громадная. Хозяин сидит за перегородкой, там у него сейф. По-моему, плюс ко всему, он спекулирует медикаментами. С гестапо связан уже два года… Он доносит гестаповцам, его весь город ненавидит, этого гитлеровского холуя. Фашист и спекулянт.
– Ночью опасно, – сказал Вихрь. – Задержат патрули.
– Да, – согласился Седой, – ночью мы будем как голые.
– Стоп, – сказал Вихрь, – а если на немецкой машине? Юзеф, ты мог бы принять участие в этом деле?
– Меня знает хозяин. Меня вообще многие знают в городе.
– Я могу, – сказал Седой, – если очень надо, пойду я.
– Понимаешь, если пойдет один Степан с нашими ребятами, они сразу засветятся, хотя документы Коля им достал через своего интенданта.
– Да, – сказал Седой, – ваших даже в смокинге за версту определишь. Держаться совсем не умеют.
– Здесь банк? – спросил Вихрь.
– Да.
– Идеальнее ничего не придумаешь.
– Расстреляют всех служащих, – сказал Седой, – за пособничество бандитам.
– Ну что? – спросил Вихрь. – Остановимся на кабаре?
– Я – за, – сказал Тромпчинский.
– За, – сказал Седой.
На следующий день трое сбежавших из лагеря военнопленных, включенные в боевую группу Коли, пришли на явку Степана. Часов в двенадцать в окно постучали условленным стуком: раз-раз, пауза, раз, пауза, раз-раз-раз. Это были Вихрь и Седой.
– Новиков Игорь, – представился первый.
– Муравьев Владислав.
– Николаев Евгений.
– Садитесь, товарищи, – предложил Вихрь. – Будем беседовать.
В полночь Коля вынес костюмы: ребята переоделись. Седой скептически покачал головой.
– Новиков еще, может, подойдет, – сказал он Вихрю, когда они вышли в другую комнату, – а остальные нет. У них глаза с яростью, их засекут. Там играть придется, там надо часами дожидаться минуты. Они себя засветят. Ребят надо держать для диверсий, а эта штука с эксом не для них.
– Ну что ж… – задумчиво сказал Вихрь, – видимо, ты прав. Пойдем втроем. Ты, Степан и я. Удирать будем на машине Аппеля. У него ночной пропуск.
– Этих ребят я сегодня отведу обратно в лес, а оттуда их перебросим