от вечеринок и шумных приемов, попоек и блондинок время он выгребал деньги из двух нефтяных компаний и сети магазинов от Сан-Франциско до Нью-Йорка.
– После того как мисс Ракс закончила свое выступление, Бретт пригласил ее присоединиться к празднованию, – повествовал Гормэн. – Во время вечера он продемонстрировал ей и своим гостям часть своей коллекции антиквариата. Не так давно он приобрел клинок работы Челлини. Чтобы показать его гостям, он открыл встроенный в стену сейф. Мисс Ракс сидела к нему ближе всех, и, пока хозяин вращал диски замка, она бессознательно запомнила комбинацию. Я бы сказал, она обладает безошибочной зрительной памятью. Клинок произвел на нее неизгладимое впечатление. Она сказала мне, что это самая прекрасная вещь на свете, какую она только видела.
Даже после столь продолжительного рассказа я все еще не имел понятия, каким образом все это может касаться моей персоны. И вообще, я хотел пить. Я хотел спать, наконец. Но я должен был сидеть здесь, под прицелом глаз этого Тюфяка, и не мог сделать и лишнего движения. Я снова стал думать о бриллианте.
– Позднее, когда гости разошлись, Бретт провел мисс Ракс в ее комнату. В заказ входило, что она останется в доме Бретта на ночь, поскольку празднования могли продолжиться и с утра. Оставшись с ней наедине, Бретт повел себя вполне определенным образом. Вероятно, он вообразил, что одержит легкую победу. Она послала его.
– А чего же она еще ожидала? – раздраженно спросил я. – Когда подобная дама развлекает ребят, продолжение напрашивается обычно само собой.
Он проигнорировал мое вмешательство и продолжал:
– Бретт разозлился, и они начали бороться. Он потерял последнее терпение, и случиться могло уже что угодно, если бы двое из припозднившихся гостей не зашли в комнату на шум. Бретт был в ярости, и он пригрозил мисс Ракс. Он сказал, что расправится с ней за то, что она выставила его в таком положении перед его друзьями. Он был действительно в ужасном настроении и запугал ее. Не важно, что именно он сказал.
Я тяжко перевалился в своем кресле. Больше всего на свете я теперь хотел, чтобы он надрал ей задницу. Девкам, сбрасывающим с себя одежду перед маслеными глазами нажравшихся уродов, никогда не заслужить моей симпатии.
– Когда наконец она заснула, ей привиделся сон, – проговорил Гормэн и остановился. Вытащив золотой портсигар, он раскрыл его и положил на стол. – Кажется, вам хочется курить, мистер Джексон.
Я поблагодарил его. Он действительно держал руку на моем пульсе. Если и было что-то, чего я желал больше, чем напиться, так это курить.
– Ее сны также неотделимы от дела? – спросил я, доставая спичку.
– Ей приснилось, как она спустилась по лестнице, открыла сейф, взяла футляр с клинком и оставила там вместо него свою пудреницу.
Легкое покалывание пробежало по моей спине до самых корней волос. Я не шевельнулся. Невозмутимое выражение, которое я натянул на свое лицо с самого начала, не менялось, но в голове моей зазвенела сигнализация.
– Сразу