и тому, кто этого не делает. Одного ждут разочарования и боль, другого запоздалые сожаления.
Глава первая
Неудачный это был год. Тридцать второй и самый странный из всех предыдущих лет.
– Уверены, что ничего нельзя сделать? – спросил Майк Лаверн, вглядываясь в глаза седоволосого доктора. – Химия, облучение, операция наконец? – выслушал лекцию о мелкоклеточном раке лёгких, отдалённых метастазах в печени и костях. – Значит, совсем ничего? – получил брошюру о паллиативном лечении и вышел в тёплое июньское утро.
Город ветров проснулся, загудел, словно выброшенный на берег левиафан. Лаверн втиснулся в городской автобус транспортной администрации Чикаго, которая только начинала собирать свою ежедневную жатву миллиона перевезённых пассажиров. Кажется, сегодня играли «Блэк Хоукс». По крайней мере свитеров с индейцем мелькало достаточно много.
Дождавшись очередной остановки, Лаверн вышел из автобуса. Купил пачку красного «Пэлл Мэлла» и долго сидел на скамейке в парке Ирвинга, не решаясь закурить…
– А какого теперь черта?! – он сорвал слюду и достал сигарету.
Густой дым приятно защекотал лёгкие. На третьей сигарете он позвонил Дански и сказал, что сегодня не придёт на работу. Добрался на метро до станции Дамен-Браун и дальше, пешком, до своего дома на Север-Уолкотт-авеню.
Простоял четверть часа, вглядываясь в окна второго этажа, но так и не решился войти. Купил «Чикаго Требьюн» и выкурил ещё пару сигарет, читая колонку сдающегося в аренду жилья. Позвонил хозяину и договорился о встрече. Синтас протянул ему наманикюренную руку и спросил, что он думает о гомосексуалистах.
– Ничего не думаю, – Лаврен прошёл в комнату, осмотрел ванную и кухню.
– Надеюсь, вы опрятный, – сказал Синтас и долго говорил что-то о чистоте и порядке. Потом о бутиках и местных барах. О цветах и искусстве. Даже спросил у Лаверна, какой у него знак зодиака.
– Я всего лишь хочу снять комнату, а не взять тебя в жены, – улыбнулся Лаверн, заплатил за три месяца вперёд и закрылся в своей комнате. Позвонил домой и попросил жену позвать к телефону Кипа. – Ну, как ты чемпион?
– Сегодня хоккей, – обиженно напомнил сын.
– Как-нибудь в другой раз.
– Через год? – недовольно буркнул Кип. Джесс забрала у него трубку.
– Это и твой ребёнок! Помнишь?! Не заставляй меня искать ему нового отца, – она ещё что-то говорила, но Лаверн уже вешал трубку. Как это называется? Пытался он вспомнить. Кажется интервенционная терапия. Когда люди, которым ты дорог, пытаются встряхнуть тебя угрозами и критикой.
– Как насчёт бокала вина? – предложил через дверь Синтас.
Они сели на кухне.
– Так, значит, ты фотограф?
Лаврен кивнул. Синтас наградил его внимательным взглядом и подметил, что если и фотограф, то явно не детский. Лаврен закурил. Синтас принёс кипу эротических журналов и попросил показать фотографии, которые он делал.
– Ненавижу порнографию, – говорил Синтас, разглядывая обнажённых брюнеток. – Настоящее уродство, но вот эротика – это искусство, – он отобрал пару фотографий и спросил, не может ли Лаверн сфотографировать и его. – Обещаю, если снимки получатся, то не возьму плату за первый месяц.
Лаверн посчитал оставшиеся деньги. Добрался на метро до студии в Даун-Тауне и сказал Дански, что забирает свои фотоаппараты. Почувствовал, как заболела грудь, и проглотил таблетку кодеина.
– Бросай ты это, – посоветовал Дански.
– Уже бросил, – Лаверн закурил и сообщил, что увольняется.
Глава вторая
– Ты никому не давал этот адрес? – спросил утром Синтас.
Лаверн поднялся с кровати и открыл дверь. Ухоженные руки с наманикюренными пальцами протянули ему пожелтевшее письмо.
– Это не моё, – буркнул Лаверн, прочитав адрес.
– И не моё, – Синтас пожал плечами и вскрыл конверт.
Листы были старыми, с ровным аккуратным почерком. Девушка писала матери, рассказывая о карьере певицы.
– Посмотри, – Синтас достал фотографию. Такую же старую и пожелтевшую. Блондинка, с причёской похожей на пуделя, лучезарно улыбалась, сверкая ярко-зелёными глазами. Синтас наградил Лаверна вопросительным взглядом. – Наверно, на почте ошиблись.
– Наверно, – Лаверн умылся, налил себе кофе, но не сделал ни одного глотка. – Пойду, заберу твои фотографии, – сказал он Синтасу.
Девушка в ателье прищурилась и сказала, что фотографии не получились.
– Как это?
– Не знаю, – она поджала губы и выложила на стол пакет. – Сами посмотрите.
– Этого не может быть, – заверил её Лаверн, пролистав фотографии. – По крайней мере не моя вина.
– Ваша, – девушка подбоченилась. Опустила глаза на фотографию в руках Лаверна. Толстый и розовощёкий Синтас посылал кому-то воздушный