Лев Толстой

Полное собрание сочинений. Том 2. Отрочество. Юность


Скачать книгу

сказала Надежа, другая горничная

      – Благодарю покорно. И ведь за что ненавидит, вор этот, дядя-то твой, за что? за то, что платье себе настоящее имею, за форц за мой, за походку мою. Одно слово. Эх-ма! – заключил Василий, махнув рукой.

      – Надо покорным быть, – сказала Маша, скусывая нитку:– а вы так всё....

      – Мочи моей не стало, вот что!

      В это время, в комнате бабушки, послышался стук дверью и ворчливый голос Гаши, приближавшейся по лестнице.

      – Поди тут угоди, когда сама не знает, чего хочет… проклятая жисть, каторжная! Хоть бы одно что, прости, Господи, мое согрешение, – бормотала она, размахивая руками.

      – Мое почтение, Агафье Михайловне, – сказал Василий, приподнимаясь ей навстречу.

      – Ну, вас тут! Не до твоего почтения, – отвечала она грозно, глядя на него: – и зачем ходишь сюда? разве место к девкам мужчине ходить....

      – Хотел об вашем здоровьи узнать, – робко сказал Василий.

      – Издохну скоро, вот какое мое здоровье, – еще с большим гневом, во весь рот прокричала Агафья Михайловна.

      Василий засмеялся.

      – Тут смеяться нечего, а коли говорю, что убирайся, так марш! Вишь, поганец, тоже жениться хочет, подлец! Ну, марш, отправляйся!

      И Агафья Михайловна, топая ногами, прошла в свою комнату, так сильно стукнув дверью, что стекла задрожали в окнах.

      За перегородкой долго еще слышалось, как, продолжая бранить всё и всех и проклиная свое житье, она швыряла свои вещи и драла за уши свою любимую кошку; наконец, дверь приотворилась, и в нее вылетела брошенная за хвост, жалобно мяукавшая кошка.

      – Видно в другой раз прийти чайку напиться, – сказал Василий шопотом: – до приятного свидания.

      – Ничего, – сказала подмигивая Надежа: – я вот пойду самовар посмотрю.

      – Да и сделаю ж я один конец, – продолжал Василий, ближе подсаживаясь к Маше, как только Надежа вышла из комнаты: – либо пойду прямо к графине, скажу: «так и так», либо уж… брошу всё, бегу на край света, ей-Богу.

      – А я как останусь…

      – Одну тебя жалею, а то бы уж даа…вно моя головушка на воле была, ей-Богу, ей-Богу.

      – Что это ты, Вася, мне свои рубашки не принесешь постирать, – сказала Маша после минутного молчания: – а то, вишь, какая черная, – прибавила она, взяв его за ворот рубашка,

      В это время внизу послышался колокольчик бабушки, и Гаша вышла из своей комнаты.

      – Ну чего, подлый человек, от нее добиваешься? – сказала она, толкая в дверь Василья, который торопливо встал, увидав ее: – довел девку до евтого, да еще пристаешь, видно весело тебе, оголтелый, на ее слезы смотреть. Вон пошел. Чтобы духу твоего не было. И чего хорошего в нем нашла? – продолжала она, обращаясь к Маше. – Мало тебя колотил нынче дядя за него? Нет, всё свое: ни за кого не пойду, как за Василья Грускова. Дура!

      – Да и не пойду ни за кого, не люблю никого, хоть убей меня до смерти за него, – проговорила Маша, вдруг разливаясь слезами.

      Долго я смотрел на Машу, которая, лежа на сундуке,