соревнования по теннису в Итоне, отец Бриан Селби, давший ему первое причастие, Джон Брэсси, его наставник, который предсказывал ему блестящую карьеру… и, конечно, Мервин Уоррен.
– Мне нужны снимки формулы ZCX, – заявил Радниц. – Задача сама по себе несложная, а с моей помощью это вам и вовсе не составит труда. – Он извлек из ящика маленький фотоаппарат в кожаном футляре, застегнутом на «молнию». – Камера работает автоматически. Положите запись формулы на плоскую поверхность и снимайте сверху. Сделайте десять снимков. Фотоаппарат с пленкой принесете в отель «Хилтон» в Вашингтоне и отдадите мистеру Линдсею. Когда он удостоверится, что все в порядке, то вернет вам негативы со всей мерзостью. Понятно? Если вы откажетесь, копии будут отосланы известным вам людям.
– Как… откуда у вас эти фотографии? – хрипло прошептал Крейг.
Радниц пожал плечами:
– Ваш дружок, Джерри Смит, работает на меня, как и многие другие. Берите аппарат и уходите.
– Формулу нельзя расшифровать, – вымолвил Крейг в отчаянии. – Это известно всем. Вы заставляете меня…
– Вы должны быть в отеле «Хилтон» через неделю, двадцать шестого октября. Если не будет формулы…
Радниц покинул комнату.
Джонатан Линдсей вел дела Радница в течение десяти лет, получая сто тысяч долларов ежегодно. Каждый доллар из этой суммы он отрабатывал на совесть. Ему было уже шестьдесят лет, но он сохранял первоклассную форму: был строен, не пил и не курил. Острый, проницательный ум уживался в нем с полным бездушием. Учтивый, обходительный, с прекрасными манерами, он был завсегдатаем посольских приемов. Его связывали дружеские отношения с членами царствующих домов Европы.
Для Радница, который предпочитал держаться в тени, Линдсей в качестве фигуры прикрытия был неоценим. В наиболее важных делах Радниц разрабатывал для Линдсея инструкции, а тот претворял их в жизнь с неизменным успехом.
Линд сею нравились роскошные гостиницы, ведь всю жизнь он кочевал из одного отеля в другой. Атлантику он порой пересекал раза по три в неделю. Он разъезжал по всей Европе, заключая сделки и соглашения. В самых лучших гостиницах его обслуживали по первому разряду, поскольку знали, что привычки считать деньги он не имеет.
Двадцать шестого октября Линдсей сидел в холле отеля «Хилтон» в Вашингтоне. Он лениво наблюдал за окружающими, сложив красивые руки на коленях. Бледно-голубые глаза рассматривали входящих и уходящих людей. «Кто они? Как зарабатывают на жизнь?» – размышлял он. Линдсей всегда проявлял интерес к людям – бедным и богатым.
Около трех он заметил Алана Крейга, который вошел в отель и нерешительно озирался. Линдсей неторопливо изобразил приятную улыбку и пошел к нему. Мысленно он отметил, как плохо выглядит Крейг. Дурачок наверняка почти не спал. Что ж, это неудивительно. При такой жизни рано или поздно наступает расплата.
– Добрый день, Алан, – мягко поздоровался Линдсей, однако руки не протянул. – Ты точен, как всегда. Давай поднимемся в мой номер.
Крейг взглянул на него