их вассалы и подданные. В результате появилась возможность поставить под русские знамена несколько тысяч отборной кавказской конницы, не имевшей себе равных в сабельном бою. Кабардинцы, красивые, стройные, одетые в железные кольчуги, блистая дорогим оружием, представляли собой не только грозную силу, но и красивое зрелище.
Дело сорвалось самым неожиданным образом. Случайно выяснилось, что никакого поручика Соковнина правительство на Кавказ не посылало. Организатором всего дела оказался самозванец англичанин Медокс, сын учредителя и владельца московских театров, имевший в русской армии чин корнета и от природы – великое воображение и жажду подвигов. Последнее-то и толкнуло его на авантюру, едва не завершившуюся успехом. Правда, бытовало мнение, что ловкий молодой человек, свободно владевший, кроме русского и английского, латинским, немецким, французским, старославянским и несколькими языками кавказских народов, мог представлять и более могущественные силы. Первоначальный же успех его миссии был определен исключительно умением подделывать подписи российских министров и других высших чиновников, указами которых он ввел в заблуждение кавказское начальство.
После разоблачения Медокса кавказская конница, готовая к выступлению в поход, была распущена, а сам он под стражей направлен в Петербург. Проведенное на месте расследование показало, что все полученные обманным путем из казны деньги он тратил исключительно на задуманное им дело. Это вызвало удивление высших военачальников и чиновников и только усилило недоверие к Медоксу. Между тем, перед убытием тот просил поверить в его добрые намерения и не распускать конницу, которая могла бы принести пользу России в войне, а затем решить многие проблемы на самом Кавказе. Но его уже не желали слушать.
Самозванец был заключен в Петропавловскую крепость, где провел более 12 лет, пока тянулось следствие. По его итогам Медокс был приговорен к смертной казни через повешение. Но Александр I, учтя бескорыстие и энтузиазм «преступника», нашел возможным заменить смертный приговор ссылкой в Иркутск, где Медокс под надзором содержался до начала тридцатых годов.
В Иркутске загадочный ссыльный был принят в местном светском обществе, представители которого поражались его образованности и обаянию, но разгадать этого человека до конца так и не смогли. Возникло предположение, что он состоял членом какого-то тайного европейского общества, имевшего виды на Россию и, в частности, на Кавказ. Но доказательств этому не имеется. На многочисленные вопросы любопытных Медокс неизменно отвечал:
– Я имел поручение, но зависть и интриги испортили прекрасное предприятие.
О содержании поручения и его источнике он никогда никому не говорил, что только подогревало любопытство окружающих и давало почву для самых невероятных вымыслов, не подтвержденных фактами.
По возвращении из Сибири Медокс некоторое время жил в Петербурге. Затем, вновь арестованный по непонятной