въ этомъ мірк, длается извстнымъ всмъ живущимъ въ немъ и составляетъ интересъ жизни. То приходила новая партия, и разсказывали о новыхъ лицахъ, то отправлялась, то почти каждый день приводили взятыхъ въ Москв, то назначался новый начальникъ, то неповиновеніе, то наказаніе, то заболваніе, то смерть, то браки, роды, то посщеніе важнаго лица.
Почти всякій день, когда приходилъ Нехлюдовъ, Катюша разсказывала ему про различныя событія острога. И она спшила разсказывать про это, очевидно не желая и не умя говорить о внутренней жизни. Изъ товарокъ ея по заключенію у нея была одна пріятельница,194 крестьянка, ссылаемая за195 грабежъ, и196 прислуживающая ей двушка, дочь дьячка, за задушеніе ребенка.
Нехлюдовъ зналъ про всхъ и возилъ имъ то, что допускалось въ тюрьму. Онъ прізжалъ, садился197 въ контор съ Катюшей, которую приводили туда, пожималъ ей руку и начиналъ разговаривать, стараясь при всякомъ случа показать свое уваженіе къ ней и непоколебимость ршенія жениться.
Почти всякій разъ онъ напоминалъ это. Внчаніе онъ назначилъ посл Петровскаго поста, такъ какъ ему нужно было еще създить по деревнямъ, чтобы распорядиться землей.
Она слушала его198 равнодушно, какъ будто не понимая значенія всего того, что онъ длалъ. И когда онъ говорилъ ей про это, она слушала невнимательно и, видимо, рада была, когда онъ кончалъ, и просила его или исходатайствовать ей, а чаще всего товаркамъ, какую нибудь льготу, или привезти что нибудь състное. Оживлялась же она только тогда, когда разсказывала ему о различныхъ событіяхъ, происшедшихъ среди заключенныхъ и занимавшихъ ихъ.
Всякій разъ, какъ онъ заговаривалъ о прошедшемъ, она поспшно начинала разговоръ о длахъ тюрьмы. Но равнодушіе и мертвенность ея не только не нарушали ршенія Нехлюдова жениться на Катюш, но только еще больше утверждали его въ немъ. Онъ не только не раскаивался въ этомъ ршеніи, но испытывалъ новое, все большее и большее чувство напряженной жалости и любви къ этой199 несчастной женщин.200 Мертвенность Катюши и какая то лежавшая на ней печать нечистой жизни, которыя должны бы были отталкивать его, увеличивали въ немъ его чистую любовь къ ней, не ждущую ни отъ нея, ни отъ кого бы то ни было какой нибудь за то награды.
Сначала у него было чувство тщеславія: желанія похвастаться передъ людьми своимъ поступкомъ, – это было первое время, когда онъ объяснялся съ Предсдателемъ и Губернаторомъ, – но очень скоро чувство это почти прошло и замнилось чувствомъ истинной и дятельной любви къ ней, имющей опредленную цль ея возрожденія. Съ каждымъ днемъ онъ чувствовалъ, какъ разгорается все большее и большее тепло въ его душ,