.

ѣхъ прежде чувствуемыхъ нравственныхъ препятствiй. Вс длали все дурное съ такой увренностью, съ такимъ блескомъ, длали это такіе уважаемые всми люди, что, очевидно, нравственныя требованія, прежде стснявшія его, были одно недоразумніе. Какъ разршалось это недоразумніе, онъ не зналъ, но твердо врилъ, что оно разршается какъ то. Если бы оно не разршалось, не могли же бы вс эти уважаемые всми люди жить такъ.

      Вотъ въ этомъ то душевномъ состояніи онъ по дорог захалъ къ тетушкамъ. И тутъ то съ нимъ случилось то ужасное дло, про которое онъ старался забыть вс эти девять лтъ и которое теперь вдругъ въ такомъ ужасномъ вид напомнило ему себя.

      * № 53 (рук. № 19).

      Нехлюдовъ нетолько считался людьми, знавшими его, порядочнымъ и благороднымъ человкомъ, но онъ въ дйствительности, несмотря на многія и многія совершенныя имъ дурныя дла, былъ точно хорошій и нравственный человкъ, стоявшій именно въ нравственномъ отношеніи неизмримо выше людей своего круга. Правда, что въ это время, именно вскор посл смерти своей матери, онъ находился въ такомъ состояніи нравственнаго упадка, до котораго онъ рдко доходилъ, но въ глубин души его не переставая жилъ тотъ нетолько порядочный человкъ, которымъ его считали люди, но высоконравственный человкъ, ставящій выше всего служеніе Богу или нравственное совершенство. Человкъ этотъ въ этотъ періодъ его жизни былъ заглушенъ больше, чмъ когда нибудь, всми маленькими неправдами и ошибками, которыми онъ незамтно унижалъ себя. Но нравственный, требовательный къ себ человкъ былъ живъ.

      * № 54 (рук. № 14).

      Съ этого времени въ немъ началось то недовольство людьми, высокомрное презрніе къ нимъ, въ которомъ онъ жилъ теперь. Ему нужно было имть высоту, съ которой бы онъ могъ презирать людей и считать себя выше ихъ. И такую высоту давала ему сначала война, военные подвиги – онъ, какъ говорили, отличился на войн и получилъ солдатскаго Георгія и былъ произведенъ скоро въ Офицеры. Потомъ, посл войны, такую высоту давало ему петербургское высшее общество, въ которомъ онъ имлъ успхъ. Потомъ, когда въ этомъ свт онъ пересталъ играть роль, когда все, что льстило ему, стало привычнымъ, онъ сдлалъ свой послдній coup de tête, какъ говорила мать, вышелъ въ отставку и похалъ въ Италію заниматься живописью, которой занимался какъ дилетантъ и къ которой ему говорили, что онъ иметъ способности. Но посл 2-хъ лтъ занятій живописью