блестяще: «Волга» развернулась на 180 как по циркулю, ни одним колесом не выскочив за обочину, взвыла мотором и рванула обратно, навстречу нашим соглядатаям.
– Ухты! – оценил Гордеев. – Силён, бродяга…
Тёмно-зеленый «Сузуки» принял влево, вежливо пропуская нас, но маленько не угадал. Волга смачно поцеловала внедорожник в правое крыло и спихнула его на обочину. Сугробы тут, как и предупреждали, были глубоки и надёжны, «Сузуки» сильно накренился на левый борт и наполовину утонул в снегу.
– Пошли! – скомандовал Гордеев, и мы все разом выскочили из машины.
В «Сузуки» было двое: бледный худощавый товарищ под сорок и багровый от избытка чувств крепыш примерно моего возраста, лет двадцати пять или около того.
От неожиданности они не успели заблокироваться, так что бить стёкла не пришлось. Я распахнул дверь, сунул ствол в салон и грозно приказал:
– Руки в гору! Да, хорошо: держите свои ручонки так, чтобы я их видел. Выходим по одному, плавно, без резких движений.
Товарищи покинули салон, но в позицию для обыска не встали – хотя я и скомандовал – а замерли по стойке «смирно», повернувшись к Гордееву.
Я хотел было прибегнуть к грубой силе, но Гордеев жестом показал: не надо, и так обойдёмся.
Между тем в той стороне, откуда приехал «Сузуки», показались ещё две машины. Ольшанский указал на них, однако чекист буркнул «это наши» и подошел вплотную к задержанным.
– Ну что, ренегаты хреновы… – Гордеев сунул пистолет в оперативку и сделал мне знак, чтобы опустил ствол. – Мне кто-нибудь объяснит, что это за странные движения такие?
«Ренегаты» опустили головы и синхронно шмыгнули носами, как проштрафившиеся отличники, на ровном месте отхватившие двойку.
– Виктор Иваныч, вы нас неправильно поняли! – Худощавый попробовал сделать честные глаза – получилось из рук вон, наверное, мешала неощущаемая мною харизма Гордеева. – Мы просто по делам ехали…
– А ты что скажешь? – спросил Гордеев молодого.
– Так точно, товарищ полковник! – Крепыш старательно выпучил глаза и верноподданнически рявкнул: – Вы неправильно поняли! Мы тут просто…
– Молчать! – вызверился Гордеев. – Не сметь мне врать, а то в подвал спущу! Кто вас «зарядил» шпионить за мной?
– Вы неправильно поняли… – заканючил худощавый. – Мы просто ехали к моей тёще…
– Может, допросим в режиме «Б»? – предложил я.
– А сумеешь? – Гордеев с интересом уставился на меня.
Скажу сразу: я такими вещами никогда не занимался, но… я видел, как это делается. А сейчас предложил такой вариант просто для того, чтобы надавить на задержанных. Мне почему-то казалось, что раз они свои, то всё это несерьезно, сейчас немного надавить – и запросто расколются, сугубо по-свойски. Нужно лишь небольшое усилие. Поэтому я тщательно выбрал интонацию и примерно так же, как доктор при обещании «полицейского разворота», уверенно и важно кивнул:
– Сделаем.
– Замечательно, – одобрил Гордеев. – Ну что, сучьи дети… Сами покаятесь или отдать вас столичным живодерам?
Я