но и пищи, и воды.
Осажденные чувствовали себя бодро, кроме хорошего оружия имелся у них и греческий огонь.
Подавляющее большинство нашей армии составляли франки, но были также генуэзцы, норманны, фламандцы и мы, галицкие русины. Большинство франков своих лошадей уже съели и из рыцарей превратились в пехотинцев, однако мы своих лошадей берегли. Это были гуцулики, горные приземистые лошадки, очень выносливые. Франки не раз удивлялись, как наши кони ловко поднимаются на холмы, как могут часами скакать без устали и как долго обходятся без воды.
Командовал нами Раймунд, граф Тулузский, храбрый, упрямый и довольно глупый. Были еще и другие знатные господа, каждый из которых имел свое войско. Они разбивали свои лагеря напротив различных ворот: герцог Роберт Фландрский напротив Дамасских, герцог Роберт Нормандский, сын Вильгельма Завоевателя, прозванного Толстоногим – у ворот Ирода, герцог Нижней Лотарингии Готфрид, граф Бульонский – у Яффских ворот, а с северо-восточной стороны расположился Танкред Тарентский.
13 июня, по наущению отшельника, который пересказал нам свои заманчивые видения, попытались мы пойти на штурм и сгоряча спустились в глубокий ров, который окружал город. Нас осыпали роем стрел, на головы полетели камни, полились горячая смола и масло. Мы понесли тяжелые потери и вынуждены были откатиться на свои прежние позиции. Отшельника хотели казнить, но он исчез. Что же, мы не были готовы к штурму, нам не хватало лестниц, катапульт, как и камней, которыми можно было бы разбивать стены. Молодые деревца, которые росли неподалеку, не годились ни на лестницы, ни на катапульты.
Единственная польза неудавшегося штурма – это количество стрел и камней, которыми нас пытались поразить. Их было куда меньше, чем при штурмах других городов, что свидетельствовало о не слишком большой численности гарнизона.
К счастью, 17 июня в Яффу прибыли генуэзские корабли. Они привезли готовые катапульты, однако их было мало, поэтому и сами корабли мы разобрали на доски и брусья, и привезли в Иерусалим. Здесь уже наши плотники построили большие осадные башни на колесах, оснащенные откидными мостиками и катапультами.
В ту пору мы уже достигли крайней степени человеческого терпения. Жара и сухой ветер, засыпавший глаза песком, истощали и нас, и лошадей, а воды оставалось все меньше. Но мы отчаянно бросились строить осадные башни, лестницы, катапульты, тесать каменные ядра, вырезать стрелы. Работа кипела день и ночь. Христиане, изгнанные из Иерусалима, помогали нам в меру своих сил, даже женщины и старики трудились, сшивая вместе шкуры животных. Этими шкурами, вымоченными в воде, мы накрывали наши катапульты и башни, чтобы защитить их от греческого огня. Священники поддерживали наш дух, укрепляя его молитвами.
Но 6 июля брат Лука, который был самым старшим среди нас и уже побывал во многих битвах, поведал, что тоже имел видение – явился ему дух знаменитого епископа Адемара де Монтейля, который умер в прошлом году от тифа на