и памперсах, как будто у нее самой в мозгах разлагается грязный подгузник! Заусенцами вся заросла, на голове – какие-то три пера! – Ника залпом выпила остатки чая. – И потом, если я забеременею сейчас, на карьере можно поставить крест! Ты-то хоть это понимаешь?
Мишка погладил ее по щеке.
– Смоктуновский сыграл своего Мышкина и проснулся знаменитым, когда ему было уже за тридцать. У тебя все получится, вот увидишь. Ты обязательно станешь звездой, роднулечка. – Мишка – единственный человек, который мог сказать это. Не потому что действительно так считал, а потому что Нике было нужно. – Так и объясни своему благоверному!
– Смерти моей хочешь? Он не поймет.
– Но почему?!
– Да потому что на свете существует только два мнения – его и ошибочное.
– Ты точно такая же!
– Брось!
– Точно. Все еще любишь его? – тихо спросил Мишка.
– Люблю.
– Любишь?
– Да люблю-люблю! – вздохнула она. – Конечно, за столько лет чувства как-то полиняли, что ли… Бабочки в животе больше не порхают. А как я по нему с ума сходила, ты не представляешь! Он ведь сначала на Дашку глаз положил. Ну, такая с синими глазами, из моего класса, помнишь? Вот как-то рассказывает мне она, какой он умный, веселый, как божественно целуется, а я смеюсь! Студентка театрального вуза все-таки, марку держу, а сама пирожное жую, «картошку». Одно, другое. Дашкина мама с работы вернулась и ахнула: «Вы что, все пирожные слопали? Десять штук?!» До сих пор на эту «картошку» смотреть не могу, веришь?
Мишка усмехнулся.
– И как тебе удалось его отбить? Чулки в сеточку, духи с феромонами?
– Считаешь меня настолько примитивной?
– Неужели клофелин?! – Он закусил кулак, как в комедийном немом кино.
Ника рассмеялась.
– У Дашки тогда был поклонник, Генка, она его в упор не видела. Вот с этим Генкой-невидимкой мы и разработали целый план по соблазнению моей роковой подружки. Я рассказала, какие фильмы и песни ей нравятся, как должен выглядеть и вести себя парень, чтобы Дашка на него запала, короче, заставили поверить бедняжку, что Генка – мужчина ее мечты. Она сама от Андрея ушла.
– Узнаю заслуженного деятеля «Алиби-агентства». И ты, лиса, его утешила, да?
– Сначала утешила, а потом знаешь как он в меня влюбился! Какие букеты присылал, а какие письма километровые строчил, м-м-м! В две эсэмэски не влезали. Сохранила на память пару перлов, показать? – Ника полезла в свой мобильный. – Вот! «Спокойной ночи, моя принцесса! Вспоминаю твои губы, глаза, волосы. Каждую секунду этой ночи я буду думать о тебе! А этих секунд, между прочим, 28800. Или 28900. Не знаю точно, я считал в столбик. Люблю. Люблю! Люблю!!!»
– Романтик, – хмыкнул Мишка.
– Ха! А что этот романтик мне пишет сейчас! Да хоть вчера.
Ника поводила пальцем по экрану и положила перед Мишкой телефон с текстом сообщения:
«Забыл дома сп. Какой дез, шар?»
– Пальцы на руках у него не сломаны, нет? –