.

пиджаке – ни пылинки. Ногти на руках наманикюрены. Словом, фанатик. Или как его там… Педант. Не дай бог, пасту зубную перекладу во время уборки, так он тут же вызовет да такую рожу скривит, что и выразить трудно. И ну выговаривать мне по-своему, по-английски.

      – По-английски?

      – А может, по-своему. Слово у него одно было, будто змея шипит. Арш-ш-ш. Он его всегда повторял, когда злился.

      – От вас не требуют знания языков? – поинтересовался Дуло.

      – Требуют.

      – И вы не знаете, на каком языке говорил Пиньера?

      – На английском, – сказала Марина Ивановна и тут же добавила: – А может, и на своем.

      – Ладно. Значит, говорите, педант. Аккуратный, значит, был старичок.

      – И жадный до невозможности. Ни копеечки ни разу не дал, как я ни старалась.

      – Ага…

      Сергей огляделся. Проследив за его взглядом, горничная поинтересовалась:

      – Вы тоже заметили?

      – Что? – спросил он.

      – Здесь все переставлено.

      – Переставлено? – Сергей покрутил головой. – Я не знаю, как было раньше.

      – А вот поглядите, вазочка, – Марина Ивановна подхватилась и подбежала к серванту. – Вазочка стояла не здесь, а там. И справочник телефонный прежде на тумбочке был. Меню ресторанное у телефона лежало. Старик за этим смотрел. – Привычным движением она взяла папку с меню и направилась к письменному столу. – Картина раньше не здесь была, – заметила мимоходом.

      – Картина? – спросил у нее Дуло.

      – Она, как в триста первом, триста восьмом и триста одиннадцатом, над кроватью висела. – Горничная смахнула с картины пыль. – Что за польза была перевешивать? Свои плюсы, конечно, в этом есть: пыль вытирать легче.

      Сергей снял со стены рисунок, покрутил и зачем-то вынул его из рамки. Внутри оказался еще один, заправленный в белое паспарту.

      – Божечки… – ахнула Марина Ивановна. – А этот откуда?

      Сергей почувствовал в мышцах странное напряжение. Когда природа ощущения стала ясна, достал телефон и набрал номер жены.

      – Полина… Нет, ничего не случилось. У меня самый обычный голос. Рисунок, который пропал… Там человек сидит на мосту? Та-а-а-ак… Мост на четырех опорах из слоистых камней? Рыжая речка, позади лесистая гора… Верно? – Выслушав то, что сказала жена, он уточнил: – Рисунок подписан? – Выдержав паузу, Сергей переспросил: – Как?.. Буквы «А» и «Н»?

      Горничная заинтересованно придвинулась, разглядывая бледную акварель:

      – В точности как на этой.

      – Вижу, – ответил ей Дуло и перед тем, как нажать отбой, сказал в трубку: – Картинка твоя нашлась.

      Глава 4

      За рамками

      – Стойте! – Секретарша Варовского вскочила со стула и бросилась к двери. – Куда вы?!

      Наткнувшись на преграду, Полина решила не сдаваться. Не для того она бежала сюда по длинному коридору на каблуках. Раскрасневшись, отбросила на спину длинные волосы. Огромные глаза сияли решимостью:

      – Мне нужно!

      – Альберт Иванович занят!

      Полина отступила на шаг, прикинувшись, что сдалась.