города, на свободу. Произведению инженерного искусства, казалось, тоже было не в радость нахождение вне времени и пространства. Его стихия была скорость, его выгоном был автобан, в том направлении он сейчас и двигался. Малое Берлинское Кольцо или Автобан 10, было младшим собратом Автобана 100 или Большого Берлинского Кольца, построенного еще коричневыми более века назад. По городской автостраде полицейский автомобиль ехал с разрешенной скоростью в 100 километров в час, чего хватило для выветривания хандры из головы Этцеля. Утренние пробки на всех больших берлинских автострадах уже рассосались, и дорога была почти свободна. Тем не менее, дорога на окраину Восточного Берлина должна была занять почти час. Чтобы поездка не была монотонной, водитель прикоснулся к экрану бортового компьютера, выбрал нужный файл. По салону автомобиля полился каприччио Фрескобальди. Эта музыка расправляла крылья за спиной Этцеля. Мелькающие мимо автомобили, здания и вечность органной мелодии создавали интересный, облагораживающий эффект.
– Коммутатор сообщает: «Входящий звонок от комиссара Фогель. Принять звонок?»
– Дьявол! – Этцель был уверен, что Брандт сообщил напарнице о его новом назначении. – Коммутатор, принять звонок.
– Этцель, где тебя носит?
– И тебе доброго утра, Аннализа.
– К черту твою вежливость, напарник! Если через полчаса я не увижу твою лохматую голову в кабинете, я отстригу твои патлы! – от этой шуточной угрозы у эльфа по спине пробежали мурашки, но он понял к чему клонит его напарник.
– Аннализа, я не проспал.
– Тогда… где тебя носит?
– Новое задание.
– Звучит интригующе. Почему не дождался меня?
– Прости, Аннализа. Дело касается самого верха, кейс засекречен.
– То есть даже от меня?
– Увы, но да.
– Кто же будет прикрывать твою… спину? – ах эти берлинцы с их знаменитой грубоватой прямотой.
– Отращу себе глаза на затылке, – отшутился Этцель, хотя всерьез не задумывался об этом. Кто бы ни стоял за убийством, насильственная смерть бессмертного несла за собой гарантированный гнев Совета Высоких Домов, а стало быть и жесткий приговор в конце. Однако кто-то решился на это, и этот кто-то был еще на свободе. Стало быть, и для самоуверенности эльфа в полицейской форме не было оснований.
– Я серьезно, Этцель. Если дело пахнет жареным, то я должна знать, – из голоса напарницы исчезли игривые нотки.
– Не могу, Аннализа, извини.
– Черт, не хочешь ли ты сказать, что это касается Домов?
– Аннализа…
– Это касается Домов.
– Аннализа…
– Чертовы Дома с их тайнами.
– Аннализа, ты начинаешь говорить, как моя бывшая.
– Умная женщина. Ладно, что ты предлагаешь? Заниматься другими делами?
– Займись оборотной стороной нашей замечательной профессией.
– Отчеты?
– Они самые, всего