вам я выражаю на улицах Берлина. Столица империи, столица нашего любимого детища должна быть самым родным, приятным, а самое главное безопасным уголком на планете и в этом я вижу свое служение нашему Дому. Днем и ночью я выметаю грязь с наших улиц, чтобы мы, все мы, могли чувствовать себя спокойно. Ради этого я вынужден приносить жертву, терзающую меня ежечасно – наше общение. Прошу извинить меня за это, – для Арвида, Альбрун и Хильдебальда эти слова не возымели никакого действия: они прекрасно понимали, что это чистейшая ложь. Однако другие члены могли и поверить этому покаянию. – Но вчера произошло трагическое событие, мешающее нашему мирному существованию! Наш сородич Мар-Ямин Онезорг был жестоко убит. Кузен Хильдебальд уже описал вам ход следствия, но у меня на руках данные, которые кузену были недоступны, – в этот момент кузен не справился со своей мимикой и послал уничтожающий взгляд в сторону комиссара. Младшего по званию полицейского это позабавило. Старший советник полиции, главный надсмоторщик Дома Крупп, в этом строптивом гражданском органе чего-то не знал! Скандал! – Мне стало известно, что убитый, работая в ОКЗ, не был представителем Американского Дома. Мои попытки хоть что-то выяснить разбились о стену неприязни со стороны пилигримов. Меня, представителя Дома Крупп, выставили без объяснения причин! А ведь это могло привести меня к убийце! Это могло сделать наши улицы снова безопаснее, но нет! Пилигримы считают, что могут сами решать, что им говорить, а что утаивать. Если бы это касалось члена их Дома, то быть может, у меня и нашлись бы крупицы понимания столь высокомерного поведения, но я хочу еще раз подчеркнуть: Онезорг не был членом Американского Дома. То есть речь в данном случае не идет ни о чести их Дома, ни о законных притязаниях на некоторую приватность. Пилигримы просто указывают нам на угол и кричат: «Место!» Я хочу задать вам вопрос, на который, я надеюсь, знаю ответ: кто хозяин в Берлине? С каких пор пилигрим может отказывать Круппу на его земле?! Что или кого они скрывают в своей Зоне?.. Не убийцу ли?..
– Этцель, довольно! – окрик Арвида был строг, но не агрессивен. Никому не нравились пилигримы, однако такие голословные обвинения могли сделать из потерпевшего обвиняемого. Любую речь, как и любое блюдо, важно было «не пересолить», и здесь отец пришел на помощь своему отпрыску. – Переходи к делу.
– Прости, отец. Прости меня, моя семья! Все, что я хотел сказать, я сказал. Я глубоко возмущен поведением пилигримов и смиренно прошу вашего содействия.
– Что тебе нужно, племянник? – тихо спросила Альбрун. Арвид, как глава Дома, не имел права рисковать конфликтом с Американским Домом, но частная инициатива одного из Дома, при поддержке большинства не могла не быть услышанной. Однако то, что вызовется Альбрун… Этцель не ожидал. Он ставил на Бледеля, который, видно, просто не успел.
– Помощь, многоуважаемая тетя. Резолюция Дома, чтобы пилигримы открыли карты. Кем был Онезорг и чем он занимался в ОКЗ.
– Что