лучшего итальянского кофе в мире. Прямо сейчас.
Маша опешила и после темноты базилики и выплаканного моря слез не сразу разглядела ухажера, который все что-то тараторил и тараторил, размахивая руками.
И если б не религиозный раж, в котором Маша находилась еще пару минут назад, она б, возможно, оставила предложение молодого человека в комбинезоне с пошарпанным чемоданчиком в руке, похожего на электрика или монтера, без ответа. Но что-то было в еле-понятных речах этого загорелого парня с живым веселым взглядом, полным мольбы отправиться куда-то.
– Ты меня на свиданье что ль зовешь, не пойму? – спросила она и улыбнулась так, что у Марио пересохло горло.
Он не понял ни слова в этом сложном предложении, но кивнул.
– Во быстер! – усмехнулась Маша. – Хоть кофе угости для начала, а там посмотрим.
– Коффэ! Кофффэ! – замахал руками Марио, показывая на самое лучшее кафе города.
Маша поправила свои волосы, затянула поясок потуже на платье с розовыми цветочками, взяла свой чемоданчик, и так вдвоем они пошли. Вдвоем. Они. Пошли.
Валентин не подвел. Психолог не обманул. Маша влюбилась в Марио почти с первого взгляда, оценив и корявый русский, и блокнотик со словарем, и средиземноморское гостеприимство и напор, которые не оставляли Машу ни на секунду на протяжении всей поездки.
Девушка не знала, что в тот же день ради нее Марио взял отпуск на две недели, чтоб показать родную Италию на своем маленьком удобном авто, а еще через месяц, когда она приехала к нему уже с более внушительным чемоданом, написал заявление на еще один отпуск – чтоб расписаться в ближайшей мэрии и, конечно же, обвенчаться в Базилике Святого Валентина и отправиться в медовый месяц на неделю в Россию, чтоб познать манты тети Тамары и объятия всей родни русской жены. Марио не уволили с работы за такие выкрутасы исключительно из-за Маши. Когда начальство поглядело на счастье, что свалилось на их электрика, над которым еще недавно подшучивал весь коллектив, оно простило Марио все прегрешения. Но взамен попросило отвезти тринадцать холостых фотокарточек на родину его жены в целях поиска тринадцати незамужних подруг, умеющих готовить борщ, русские равиоли и желательно имеющих такой же вес и фигуру и покладистый характер, что и Маша.
Маша осталась жить в Италии и добилась невероятного успеха, правда, не в стоматологии, а в туризме, рассказывая и пересказывая историю своей любви туристам, и убеждая всех продолжать верить в чудо.
Конец
Неромантичный жадина
Серега не любил праздники с детства, корни этой нелюбви тянулись из родительской семьи.
Дружные в быту и в буднях Плотниковы в пух и прах разругивались в праздники прямо на глазах у сына и других, кому выпадала честь лицезреть ураган нешуточных страстей.
Если поначалу казалось, что это случайность, с возрастом Серега