день
В бетонно-стеклянном пропускном пункте на выходе из части образовался затор из солдат, выходящих в увольнение. Дежурный по КПП прапорщик Мурашкин, низкорослый, кривоногий, казалось только по чьей-то близорукой безразличности попавший в десантные войска, с угрюмым видом осматривал каждого: обмундирование, причёска, правильно ли заполнена увольнительная.
– Ну-ка, повернись… Теперь ты…
Десять – пятнадцать солдат нетерпеливо переминались с ноги на ногу, выглядывали из-за спин товарищей, тихо и весело комментируя действия дежурного, отчего в гулком помещении висел плотный шум.
– Товарищ Мурашкин, нас уже проверяли в роте, – добродушно сказал рядовой Петров, высокий, широкоплечий, с детским обгорелым лицом. – Выпускайте на волю!
– Не Мурашкин, а товарищ прапорщик! – раздраженно поправляет тот, грозно стрельнув бесцветными рыбьими глазами. – И потом, ты что, в тюрьме сидишь, если «на волю» рвешься? К тому же проверка лишней не бывает! Вот я и контролирую, как вас проверили! Потому что граждане будут смотреть на вас и судить обо всей армии!
– Извините, товарищ прапорщик, – сглаживает ситуацию Петров.
– Вот то-то! И имейте в виду: на обратном пути каждого понюхаю!
– Эдак и запьянеть недолго, – смеется вместе со всеми рядовой Скоков, коренастый белобрысый крепыш, друг и земляк Петрова. – Причем бесплатно…
Прапорщик нахмурился. Вскинув бровь, рявкнул:
– Хамишь?! Это у нас какая рота?!
В этот момент в КПП вошли выходящие из части старший лейтенант Матвеев и капитан Акимов.
– Это мои ребята, – сказал Матвеев. – А в чем дело?
Хоть и узнав офицеров по голосам, Мурашкин не сразу повернулся к ним, а ответил, продолжая давить взглядом Скокова:
– Да вот, нарушают дисциплину, хамят…
– Почему сразу хамят? – примирительно сказал старший лейтенант. – Шутят парни, настроение хорошее… Пусть идут! Увольнение, как обед и сон, – вещи святые.
Бойцы, гремя по кафельному полу шнурованными тяжёлыми ботинками, вышли из КПП. Прапорщик Мурашкин недовольно посмотрел им вслед – он любил доводить до конца начатое дело, но офицеры – не солдаты, тут не поспоришь и не прикажешь.
Со смехом, шутками десантники шли по городу в сторону Центрального парка. Петров и Скоков отстали от остальных.
– Хочу матери позвонить, – сказал Петров, придержав друга за рукав. – Зайдем на переговорный?
– Конечно. И я с Ленкой поболтаю, – Скоков по-мальчишески улыбнулся. – Соскучился за два года…
– Вначале давай в шашлычную, а то надоели эти каши во как! – Петров провёл ногтем большого пальца по горлу.
– Если денег хватит, – будто бы в сторону со вздохом сказал Скоков.
– Не хватит – тогда в чебуречную, – махнул рукой Петров.
Перед входом в парк стоял киоск с мороженым. Солдаты бросились к нему. Круглолицая моложавая продавщица, откровенно ухмыляясь друзьям, облокотилась на прилавок.
– Чем