столба. Его то и дело дергали, задавали вопросы, толкали локтями, задевали сумками. Наконец появилась взмыленная Маргарита Сергеевна, которая, еще толком не отдышавшись, взяла быка за рога:
– Вот не хотела я вам книжки-то продавать, так не хотела! И денег мало дали – мне потом соседка по подъезду говорила, сколько все это стоит! И теперь голову морочите!
– Ваша соседка торгует книгами? – вежливо поинтересовался Федор.
– Неважно, чем она торгует! – огрызнулась Маргарита Сергеевна. – Она все знает.
– Вот в следующий раз пусть она у вас книги и покупает, – посоветовал Буколев.
Трудно объяснить несведущему человеку, что сидеть на книжных сокровищах можно лет сто, да так и не найти на них покупателя.
– Вы уж, пожалуйста, взгляните на то, что я обнаружил, – сказал он твердо.
– Лучше бы денег еще дал, – неожиданно заявила владелица библиотеки.
– Не дам. Будете смотреть, вдруг что-то важное?
– Взгляну, раз приехала.
Некоторое время женщина рассматривала исписанные листки, потом быстро скомкала их и возмущенно сунула Федору обратно в руки.
– Как не стыдно! – воскликнула она. – И из-за этой писульки гоняли меня бог знает куда! Какое же это завещание? Я думала, племяш мой покойный свинью мне подложил. А это… тьфу! Сидел себе у окна, от скуки не знал куда деваться, всё записки писал. Квартирку сестрице завещал, доченьке моей ненаглядной! А тетке родной, которая его кормила и воспитывала, всякий хлам отдали с барского плеча, книжки эти драные. Давай, мама, торгуй, зарабатывай копейки.
Припомнив, какую сумму он выложил за книги, Федор хмыкнул.
– Еще марки всякие, а куда я их дену? Сейчас с какими-то кровососами филателистами связалась. Все за копейки хотят взять, все за копейки…
Мгновенно проанализировав ситуацию, Федор прервал бушующую Маргариту Сергеевну:
– Можно мне телефон вашей дочери?
– Зачем это? – насторожилась дама.
– Хочу спросить, вдруг в квартире еще что-то интересное есть для продажи.
– Ты у меня спроси. Нет там больше ничего.
– Дочь вам все отдала?
– Не все! Отдаст она, как же. Только Витькины книжки и альбомы с марками. Им-то с мужем они не нужны – за границу уезжают жить, квартиру сдавать будут.
– И все-таки, можно ее телефон?
– Не дам, – у Маргариты Сергеевны был вид крокодилицы, проглотившей живую птичку.
– Хорошо, а за пять тысяч дадите?
– Рублей? – тотчас оживилась крокодилица.
– Рублей, естественно, не долларов.
Бдительность Маргариты Сергеевны некоторое время боролась с ее же жадностью. Мучительные раздумья отразились на полном свежем лице.
– Хорошо, записывай. Но если что, я в нашу полицию сообщу, ясно?
– Хоть в нашу, хоть в нью-йоркскую, – облегченно вздохнул Буколев и достал мобильный, приготовившись внести номер в список контактов. Но перед этим вручил своей собеседнице обещанную пятитысячную купюру.
– Деньги хоть настоящие,