монархии, в котором соединялись пережитки наивного монархизма, болингброковская концепция «короля-патриота» и общепросвещенческие представления о правителе.
В этом вопросе влияние французских просветителей на колониальную политическую мысль минимально. Французские теоретики XVIII в. были, в современной терминологии, институционалистами. Особенности государственного устройства интересовали их куда больше, чем личность государя. Руссо, например, демонстративно отказывался рассматривать проблематику идеального государя[219]. Он также категорически отвергал любые патерналистские трактовки власти[220]. Монтескье полагал, что личность государя не имеет почти никакого значения. Куда важнее, во-первых, институты, а во-вторых, имидж монарха. Он писал: «В наших монархиях все наше благоденствие состоит в мнении, которое составил себе народ о кротости правления. Неискусный министр любит заявлять вам, что вы рабы. Но если бы это было и так, то он должен был бы стараться скрывать это от вас»[221].
Зато собственную теорию монархии, тесно связанную с личностью монарха, разработал Болингброк в своей работе «Идея о короле-патриоте» (1740). Болингброк, как последовательный просветитель, объявлял абсолютную власть и божественное право королей плодом обмана, попыткой «навязать свою власть узурпаторов глупому миру»[222]. В то же время он подчеркивал необходимость сакрализации королевской власти (но не личности короля). И еще один момент, который акцентировался: лишь хороший государь имеет основания считать, что его право царствовать – от Бога[223]. Портрет своего «короля-патриота» Болингброк создавал, опираясь на положения «Государя» Н. Макиавелли и отчасти полемизируя с ним. Опирался он также на представления Локка о договорном и ограниченном характере власти. «Король-патриот» – идеальный правитель, защищающий свободную конституцию, следующий принципам правового государства[224]. Он отличается высокой нравственностью и любовью к своей стране и своему народу. Он борется с коррупцией и укрепляет добродетель подданных. Он изгоняет льстецов, авантюристов, интриганов. Еще одна важная его черта – милосердие (не случайно именно это качество составляло важный элемент репрезентации Георга III в колониальной прессе). Наконец, он стоит над партийными раздорами: «Не обручаться ни с единой партией в отдельности, но править в качестве отца всего своего народа – столь важная черта в характере Короля-Патриота, что тот, кто поступает иначе, утрачивает право на сей титул»[225].
Именно на идеал «короля-патриота» ориентировался в своей репрезентативной политике Георг III[226]. Концепция Болингброка была усвоена и колониальным общественным сознанием. Словосочетания типа «король-патриот» (Patriot King) или «патриотический государь» (patriotic prince) встречались достаточно часто[227]. Столь же обычны были формулы типа «всеобщий отец» (Common Father) и «лучший из королей» (best of kings).
Общее представление