даже для того, чтобы притворяться его невестой?
– Я его плохо знаю, – сказала Рит, рассматривая бутыль в тусклом свете лампы. – Хотя на первый взгляд он производит впечатление достойного воина и вменяемого правителя. Но я не собиралась сочетаться с ним браком. Впрочем, я не собиралась даже делать вид, что я его невеста. Все случилось само собой.
– Ничего не случается само собой, – пробормотала Филия, чистя яйца. – Каждый наш шаг предопределен. Пусть даже никакой провидец не способен точно назвать эти шаги, разве только направление, в которое укладывается путь. Но тебе не о чем волноваться. Силком под венец тебя никто не потащит.
– Тогда мы вполне можем откупорить этот сосуд и полакомиться его содержимым, – сказала Рит.
– Я придумала кое-что получше, – сказала Филия. – Я пришью на твое исподнее карман для этой бутыли. Как раз на уровне живота. Этот сосуд почти ничего не весит и будет едва заметен. Но ты даже невольно станешь оберегать его. При движении, при любом разговоре, при схватке, хотя, я надеюсь, никакая пакость возле нас больше ниоткуда не выберется. Поверь мне, это важно. Это то, чего нельзя изобразить. Те, кто за нами наблюдают, могут успокоиться, поняв, что ты и в самом деле что-то сберегаешь в себе. Ты не забыла, что это наша главная задача?
– Не забыла, – пробормотала Рит, опуская бутыль обратно в корзину. – Но ты ведь понимаешь, что кто-то при этом успокоится, а кто-то наоборот возгорится желанием поквитаться со мной?
– Я об этом помню, – кивнула Филия. – Поэтому собираюсь потратить пару часов на то, чтобы очистить камни, которые бросала тебе под ноги и насадить их на бечеву.
– Значит, мне придется таскать на себе не только бутыль, но и каменные браслеты? – вздохнула Рит.
– И ожерелья, – добавила Филия. – Ну, или хотя бы одно ожерелье.
– Что ж, – Рит озадаченно почесала нос. – В таком случае карман для бутыли я пришью на исподнее сама. Этому меня тоже учили. Что еще нового? Что творится за стенами нашего шатра?
– Все спокойно, – ответила Филия. – Но только в пределах бивака. Дозоры, что обследовали окрестности, вернулись с неутешительными известиями. Берканский тракт, который мы пересекли возле егерского острога, засыпан битой посудой. Ближайшие деревни пусты. В лесах творится что-то непотребное. Вся надежда на Заячий дозор.
– Нам предстоит укрыться там? – спросила Рит.
– Нет, – ответила Филия. – С него начинается исконная Йерана. Там, где мы сейчас, земли Гебоны. Во всяком случае, они были ими. Урсус и окрестности – бывшие гебонские владения. А Опакум и до сих пор считается гебонской крепостью.
– Однако защищали Опакум отнюдь не гебонцы, – заметила Рит.
– И спасибо им за это, – сказала Филия. – Благодаря этому в крепости никто не ждал выстрела в спину.
– Гебонцы настолько лживы? – не поняла Рит. – Им нельзя доверять?
– Нет, – покачала головой Филия. – Просто они слишком слабы, чтобы следовать путем чести. Или хотя бы некоторые из