факт оставался фактом: на физическом плане в настоящей реальности портала не было. Чуть позже Ри объяснил: для специалистов Санкт-Рены такие капсулы – на пределе технических возможностей. Что-то более масштабное могут делать только Эрсай и иже с ними. Например, печально известная Маданга, уведенная в темпоральную капсулу вместе со всей системой. На подобное способны только над-структуры, обычная техногенная цивилизация настолько глобальные вещи делать не может, потому что это повлечет за собой непоправимые последствия.
– Ну да, ну да, рано или поздно все доходят до понимания, что эти вещи возможны, – соглашался Ри. – А еще через очень короткий временной промежуток до них доходит, что не все так просто, как хотелось бы. Чтобы такие сдвиги не дестабилизировали структуру, нужно уметь не только воздействовать на объект, но и вводить замещающий вектор, и вот тут-то и начинаются настоящие сложности…
Настоящих сложностей, впрочем, им всем и так хватало.
Ри в компании Тринадцатого и Брида мотался между Землей-n и двумя кораблями Санкт-Рены – один корабль работал перевалочной базой для наймитов обеих воющих сторон, второй был госпитальным. Дело оказалось поставлено на широкую ногу: неподалеку от флота, стоящего на границе системы, Ри обнаружил четыре открытых портала Сети Ойтмана – и это неприятно поразило его. Тринадцатый и Брид, посовещавшись, сказали, что порталы явно заказные, а это было уже совсем плохо – значит, операция планировалась серьезная и долгая.
«Ветер» вскоре пришлось переоборудовать – для перевозки боевых отрядов он был маловат, а вот госпитальеры работали с «Ветром» более чем охотно – Ри пилотировал замечательно, Мотыльки отрабатывали проходы сказочно быстро, а от скорости зачастую зависела жизнь тех, кто оказывался на борту. После нескольких особо удачных забросов госпитали независимо друг от друга начали заказывать именно «Ветер», и Ри с ног сбивался, чтобы успеть (хотя бы попробовать) отработать всех, кому был нужен.
В госпитале «Вереск», принявшем на работу Фэба, Кира, Ита и Скрипача, дело пусть и не быстро, но тоже потихонечку пошло на лад. Не сразу, конечно, – первые месяцы дались тяжело, но потом все втянулись в рабочий ритм, и жизнь стала приобретать более или менее ясные очертания. Илья, главный врач госпиталя, на поверку оказался не таким уж монстром, каким его рисовал главный «Сфинксов». Он…
– Тяжелый человек, – констатировал Фэб после первого знакомства. – Я хорошо знаю этот тип. Очень тяжелый человек и очень принципиальный. С ним будет трудно. Такие не умеют прощать огрехи и подлость никому. И если что-то не по ним, говорят об этом тут же, не думая о последствиях. Трудно с таким сходиться, но если получится, то, поверьте, лучшего друга и пожелать нельзя. К сожалению, мы ему скорее всего не понравимся. Один шанс на тысячу, что мы сумеем его хоть чем-то заинтересовать.
Что такое Илья, все поняли во время начального инструктажа, после того как транспортный корабль забросил госпиталь и персонал в первый слой капсулы и ушел. Для начала