наказывали. Да и как не наказывать за раскопки на местах боёв? Но пацанов в окопы и блиндажи тянуло, как магнитом.
В бесконечных, тянувшихся вдоль Сталинграда окопах и траншеях, множественных блиндажах оружия и боеприпасов было видимо-невидимо, все эти военные находки стреляли и взрывались, причиняя боль утраты и без того обездоленным семьям города-героя. А сколько калек было среди сверстников Олега, кто без руки, кто без ноги, а кто и без глаза! И всё это называлось мирными ранениями порой безалаберных мальчишек. Все вылазки в окопы пацаны совершали втайне и небольшими группами. Ходил на поиски и Олег, ходил вместе с соседом Вовкой Теняковым, парнем молчаливым, упорным и не безголовым. Было этим героическим ребятам лет по одиннадцать, когда после ливня они по пояс провалились в траншею и наткнулись на вход в блиндаж. Вдвоём с трудом открыли двери. Родин первым, светя фонариком, вошёл в низкое тесное помещение, вошёл и оторопел, руки и ноги онемели, язык не шевелился: прямо на него из-под фуражки смотрели огромные пустые глазницы немецкого офицера. Дурноту вызывал и вонючий, затхлый воздух подземелья. Олег очнулся от шока и выскочил из блиндажа.
– Ты чё такой бледный, Родя? – спросил Вовка.
– А ты сам глянь и поймёшь.
Теняков заглянул в блиндаж, почесал лоб.
– Так он же дохлый, фашист этот, и уже, похоже, совсем разложился… Ну вот чё, давай-ка айда домой, пусть блиндаж проветривается, а то там трупным ядом можно отравиться. Пока о находке молчок, придём дня через три.
Так и сделали, настроили себя и, храбрясь друг перед другом, не глядя и не трогая три скелета, обследовали блиндаж. Чего там только не было – и два автомата Шмайссера, и пистолеты, и ящик с гранатами, и добротные армейские термосы для еды. Олег нашел боевой нож, на рукоятке которого был немецкий орёл и знак СС. Лезвие в ножнах почти не заржавело, нож был хорош, и парень забрал его себе, а Вовка припрятал за пазуху несколько добротных ремней. Собрали термосы и пошли по домам.
На следующий день сообщили о находке в милицию, сказали, что случайно нашли и ничего там не трогали. Родин надёжно спрятал нож, правда, пару раз сыграл им в ножечки, он классно врезался в землю, и с таким оружием Олега победить никто не мог. А вот как об этом боевом ноже узнал дед Юра, мальчишка догадаться не мог, он тогда ещё не знал, что земля слухом полнится. Дедушка не ругался на него, он просто однажды сказал:
– Слышал я, у тебя есть очень хороший немецкий нож, а мне как раз такой нужен. Предлагаю поменяться. – с этими словами дед вытащил из кармана блестящий новенький перочинный ножик. Мальчишке ничего не оставалось делать, как уступить, деду отказать он не мог.
Больше всего Олег любил воскресенье, этот день они всегда проводили вместе с дедушкой. В тёплое время года ходили в цирк-шапито (в Сталинграде не было стационарного здания для цирка), осенью и зимой смотрели детские спектакли в кукольном театре, в театрах драмы и музыкальной комедии. После представления непременно