tle>
Стар или мал? Это выражение говорит само за себя. Это прежде всего беспомощность, это зависимость в опеке со стороны, или ты сам опекун, и самое главное, что человек ничего не может с этим поделать. Суровая реальность заставляет человека смириться с происходящим и принять действительность такой какая она есть.
Стар или мал – это сравнение старика с ребенком. Или наоборот? Однажды я услышала такие слова: «ребенок с глазами деда.» Что в себе несут эти слова, отживший ум, или прожитую жизнь?
«Ребенок с глазами деда» – это ребенок который успел прожить целую жизнь за свои несколько лет жизни. Как правило у таких детей нет детства, эти дети рано взрослеют и не замечают, как превращаются в дедов.
Ребенок рано повзрослевший как правило не замечает того, как его детство уходит. Он занят бытом, опекунством, делами взрослых. Как правило взрослым нет никакого дела до этих детей, эти дети автоматически считаются взрослыми.
Ребенок выросший в семье, но при этом занимавший роль опекуна уже никогда не сможет жить нормальной жизнью. Этот человек будет любить всех, но не себя, он не знал, что такое любовь и не сможет впустить любовь в свою жизнь. Так как, в психике ребёнка любовь и боль тесно связаны. Любовь и боль оказываются неразделимы. В дальнейшем потребности в любви, принятии, близости могут удовлетворяться только через боль утраты – разрыв отношений («умереть» раньше, чем меня «убьют»). Возможность нанести внезапный удар, бросить первым того, кто может бросить меня или «заменить меня на другого» во взрослой жизни срабатывает, как бессознательная психологическая защита от страха быть оставленным. Но, разрывая отношения первым, «раненый ребёнок» обрекает себя на чувство невыносимого одиночества, что снова толкает его на поиски «любых», даже не устраивающих отношений, лишь бы не оставаться одному.
Раннее взросление может сформировать и положительные качества личности, которые, чаще всего проявляются, как «гиперфункция». Такие дети вырастают ответственными, самостоятельными, приспособленными к жизни, они чувствительны, умеют понимать и сострадать… Эти качества не становятся основой для формирования чувства собственного достоинства и уверенности в себе. «Рано-повзрослевшим» они нужны для того, чтобы «стать нужными», не быть «разлюбленными» другими. Это может стать причиной чувств быть использованными другими. Болезненные «побочные эффекты» этого преждевременного детского опыта, как «тяжёлое наследство» переносятся из детства во взрослую жизнь и обволакивают её тяжёлыми чувствами ненужности себе и другим, быть брошенным, собственной неполноценности, никчёмности…, и страхами одиночества и близости одновременно.
Плюсы трудного детства. У таких людей (детей) лучше развита фантазия, творческие способности. Многие из таких людей становятся творческими личностями. Также у таких людей хорошо развита «быстрая реакция». Этот инстинкт самосохранения, выработанный в детстве, перенесся во взрослую жизнь. Именно «быстрая реакция» помогает выкрутиться из любой трудной жизненной ситуации.
Высокое чувство адаптивности – помогает быстро адаптироваться к любым условиям. Быстро анализировать ситуацию, и извлечь из ситуации выгоду.
Повышенное чувство развитой интуиции помогает предвидеть угрозу. Люди с непростым детством быстрее других чувствуют опасность и сразу начинают думать, как ее избежать.
Хорошая память и способность к эмпатии. У детей, выросших в стрессовых условиях, хорошо развита память. Причем она очень быстро обновляется: бесполезная и устаревшая информация легко забывается и сменяется новой, полезной. Обладают умением прочитать и понять чувства и эмоции другого человека. Также они отличные психологи и по одному только взгляду способны понять, что творится в душе у другого, чего от него ждать.
Психотерапевт Ян Морган Крон, считает, что из общения с людьми, не пережившими негативного опыта, нельзя почерпнуть ничего ценного.
Разные жизненные обстоятельства заставляют детей проходить через опыт раннего взросления. Это может быть утрата родителей, эмоционально холодные, жестокие, зависимые, незрелые родители, рождение младших братьев или сестёр. Мечты «ребенка деда» как правило не детские. Такие дети мечтают не об игрушках, и даже не о торте. Этот ребенок всегда пытается угодить взрослым. Может быть: «Теперь я стал им не нужен…. Наверное, я что-то сделал не так, как нужно было…? Но, что, не так – я не знаю…. Я в чём-то виноват… Может быть, в том, что есть кто-то лучше меня, красивее, умнее, послушнее…? А я – плохой, я хуже, чем другие дети… Может быть, родители хотят от меня избавиться и не знают, как?» Бессознательно ребёнок может чувствовать посыл от матери, отчима/отца – «не живи», могут появиться подозрения: «мама хочет меня убить». В реальности ребёнка чувство «я больше не нужен своей маме» равнозначно – «я больше НИКОГДА и НИКОМУ не буду нужен. Это, являясь долгим и сильнейшим травмирующим аффектом, может зафиксироваться психикой, как «смертельная угроза» и в дальнейшем, не подвергаясь сомнениям, становится блокирующим убеждением. Блокирующее убеждение, в штампованное во внутреннюю реальность, не позволяют осуществиться