человек растит силу тела, затем он обретает волю – силу духа. Потому каждый день у нас начинается с коллективного махалова, – увидев мое недоумение, Люк продолжил, – ну, так мы называем тренировки с мечами, дротиками, луками, палками. Хозяин гоняет нас по часу в день – растит силу тела и духа. Рубимся, как проклятые! Хочешь, я скажу ему, чтобы он тобой занялся? Он классный наставник.
– Не знаю, Люк, входит ли это в мое обучение. А чего ты так беспокоишься обо мне?
– У тебя есть друзья? – тихо спросил Люк.
– Друзья? – вполне искренне удивился я. – А зачем они мне?
– Друг – это человек, которому ты можешь рассказать все-все, – пояснил Люк. – Он не ударит тебя кинжалом в спину, никогда не предаст. Он поделится с тобой всем, что у него есть: хлебом, деньгами и одеждой, он даст тебе кров над головой. Он всегда рад тебя видеть и ты скучаешь по нему, если вы долго не встречаетесь. Без друга плохо, Санчо!
Я задумался: в какой-то степени другом мне был Господин, но я понимал, что это не то, о чем сейчас сказал Люк. Другом мне был Пако, я скучал по нему. Но Пако – ворон, не человек. Люк все ждал моего ответа.
– Знаешь, Люк, у меня, кажется, нет друзей. Мы так часто переезжаем с места на место, что я даже толком ни с кем познакомиться не могу.
– Здесь у нас много парней и мальчишек, но ты совсем другой, – задумчиво произнес Люк.
– Да, наверное, я другой, – охотно согласился я. – И мой Господин это знает.
– Интересно, каково это быть не таким, как все? – Люк, помолчав, вдруг спохватился, – слушай, друг, мы с тобой проболтали всю ночь! Давай-ка подремлем хоть час-другой. А утром я скажу о тебе хозяину.
На улице было еще темно, когда Люк растолкал меня. До чего же не люблю вставать в такую рань! Но Люк вполне серьезно произнес:
– Кто опоздает на махалово, останется без утренней еды!
Волшебное слово «еда» прогнало остатки сна и я начал было одеваться. Люк, улыбаясь, объяснил: на махалово все выходят в одних штанах, обнаженные по пояс – в любую погоду. Пока я, позевывая, натягивал штаны, Люк уже выскочил во двор. Я помчался за ним, но все-таки немного опоздал: подмастерья, ученики и мужское население деревушки уже стояли двумя шеренгами, перед которыми прохаживался мастер. Медведь (про себя я называл его только так) неодобрительно глянул на меня, но промолчал. Люк призывно махнул рукой, мол, давай сюда. И я, посиневший, покрытый мурашками от холода – вылитый цыпленок! – занял свое место в строю. Люк быстрым шепотом подсказал:
– Сейчас будет молитва, а потом просто повторяй движения мастера…
– Люк! – последовал тотчас властный оклик и Люк послушно умолк.
Вознеся хвалу Господу и попросив его покровительства, мужчины приступили к сопению, пыхтению, вздыханию, маханию руками и ногами в разные стороны. Я абсолютно не понимал смысла этих телодвижений, но старался не отставать и лупил воздух кулаками и ногами изо всех сил, выдыхая вместе со всеми: фуух! Слава Создателю, хоть согрелся!
Потом