зловония, спросила я у хозяев. – Почему вы держите это в доме?
– Это моя дочь, – тихо ответил кузнец. Я ахнула и в ужасе закрыла рот ладонью:
– Как?..
– Да, госпожа, – вмешалась хозяйка. – Если б вы знали… если б видели, какой была наша девочка раньше… Лаготт испортила её.
– Но как это возможно? Что она сделала?..
Увы, несчастные старики будто не слышали моих вопросов. Они знай себе покачивали головами да горестно стенали:
– Растили мы Ланку, растили… Ничего для неё не жалели… Выросла умница, красавица, какие парни за ней сватались!.. А работящая!.. Для того и спортила её Лаготт, что знала: первая красавица и работница на деревне дочка-то наша…
На этом месте старый, жилистый кузнец заплакал. Этого мои нервы уже не смогли вынести; я порылась в карманах платья, швырнула на пол тяжёлый бархатный мешочек с золотым вензелем и бросилась вон из дома, чтоб только не слышать их причитаний.
Немного придя в себя и отдышавшись, я сказала себе, что, пожалуй, моё путешествие на сегодня закончено. И пожалуй, оно прошло удачно. Такая мощная в своей злобе колдунья мне подходит. Дальше бродить по деревне я не собиралась, тем более что и так уже знала, где искать эту Лаготт. Она жила особняком, на самом краю леса, чуть севернее Грязного Оврага.
5
Жилище Лаготт я узнала сразу, других в этом гиблом месте просто не было в радиусе мили. Обычный аккуратный бревенчатый сруб, ничего особенного. Он больше был похож на дом лесника, чем колдуньи, но я решила, что, наверное, так и надо. Я плохо разбираюсь в колдунах.
Войти, однако, оказалось не так-то просто. Не успела я ещё приблизиться к порогу, как послышалось угрожающее рычание – и на меня со всех сторон уставилась дюжина светящихся глаз.
Собаки не лаяли, не нападали, но явно держали себя в боевой готовности. Я уже подыскивала пути к бегству, как вдруг откуда-то раздался лихой посвист – и стая немедленно отступила. В окружающем сумраке вырисовались очертания невысокой женской фигурки с несоразмерно большой головой.
– Ты Лаготт? – властно спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Убери своих тварей.
– О, госпожа, это не мои собаки. Они бродячие, я просто кормлю их. Да вы не бойтесь, они не тронут, – и верно, собаки притихли и, поскуливая, жались к ногам колдуньи. Я решительно прошла мимо них к дому, толкнула дверь и вошла, Лаготт следом.
Жилье колдуньи оказалось совсем не таким, как я представляла. Здесь не было видно никаких атрибутов колдовства, да и вообще ничего необычного. Немного голо, но просто и прибрано и скорее походит на комнату дамы. Колдунья засуетилась вокруг, протирая ветошью все свободные, и без того вполне чистые поверхности, стряхивая пыль; это дало мне возможность как следует рассмотреть её.
Я ожидала увидеть старую семидесятилетнюю каргу (так описывали её крестьяне). К моему удивлению, коварная Лаготт оказалась очень