своих договоров. Они сильны. От силы правдивость наша, от слабости ложь. С ними единственными из гяуров можно вести дело. Тамплиеры погибли вместе с нашими федаи. Мы нашли их тела в пустыне.
– «Руки Аллаха» пропали неизвестно куда. Мы не можем найти никого из «пальцев». Все произошло в одно время. Слишком много странного произошло в твоей стороне, Джеббель. Поступки твои непонятны имаму. Твои собственные дела, похоже, заботят тебя больше, чем дело Аллаха. Что ты ответишь на это? Кстати, почему тебя называют «старцем», ведь лет тебе вряд ли больше чем мне?
В уютной комнате, среди ковров и подушек царило молчание. Но недолго.
– Возраст измеряется не только годами, но и мудростью, Касым. Говорят, в Аламуте сейчас неспокойно. Наш глава Гасан Второй, да продлит Аллах его дни, объявил себя сразу халифом, имамом и даже последним великим пророком Махди – одновременно. Говорят, не всем это пришлось по нраву. Говорят, это слишком много для одного человека, даже для внука Гасана ибн-Саббаха. Многие деи и простые федаи недовольны. Иран далеко, Касым, но я думаю, поддержка даже из такого удаленного и незначительного уголка, как Алейка, будет полезна имаму. Что ты ответишь на это?
В уютной комнате за неприступными стенам в самом сердце Ливанских гор два человека молчали. Но не долго.
– У тебя хорошие воины, Джеббель… Имам нуждается во всех своих слугах от дея до федаи. Делу Аллаха, Джеббель, понадобятся и твои мечи, и твоя мудрость. И чаша…
Аль-Джеббель вздрогнул. Два человека поднялись.
– Да будет так, во имя Аллаха, Касым. Я помогу имаму всем, что имею, для друга – сердце, для врага ум… Кстати, о моих мечах – ты еще не видел райского сада Алейки. Во многом благодаря ему верность моих воинов делу Аллаха становится крепка как камень, а их бесстрашие и презрение к смерти вызывают ужас у наших врагов.. – Аль-Джеббель повлек Гасана за собой.
– Что? Ты устроил для своих федаи «рай» как в Аламуте?
– Да, о Касым, и с одной из его гурий ты уже успел познакомиться.
– Я бы не прочь встретится с ней еще раз, тем более, что наверняка для входа в твой рай-джанну не нужно проходить по мосту, толщиной с волос. Правда, некоторые мудрецы пребывают в сомнении – испытывают ли души в раю плотские утехи или только духовные. – Касым уже улыбался, дела завершены, и довольно удачно, великий дей расслабился.
– Зато другие мудрецы, – подхватил улыбку Джеббель, – дают бороду на отсеченье, что у райских гурий к утру восстанавливается девственность. Но я думаю, нам нет нужды вступать в любомудрые споры, тем более, вот он райский сад Алейки. Проходи, мой гость, я позабочусь обо всем.
Касым опустился на мягкое ложе среди розовых кустов и жасмина. Здесь были тень и прохлада, текли ручьи из шербета, и нежные струны невидимых музыкантов услаждали слух. С небес спустилось сладкое облако пьянительных воскурений. С Касыма сняли одежды, прикосновения гурий были лепестками роз, ласкающими тело. Кричала девушка.