есть по принципу: закрой рот, дура, и молчи, а если не дура, то все равно молчи. Рита на это не шла. Короче, ему было нелегко с ней. Правда, последние события и пребывание в местах не столь отдаленных кое-что перевернули в сознании Германа.
Отшвырнув окурок, он сунул руки в карманы, заговорил тихо, глядя в сторону, как будто фразы предназначались не Рите, а кому-то другому:
– Я совершил ошибку… непростительную… и наказан. Я хотел досадить тебе…
– Очень успешно это сделал, – не преминула вставить Рита.
– Да выслушай, в конце концов! Если бы ты знала, как я раскаиваюсь… как хотел бы все изменить… Но ничего не поправить. Рита, я получил страшный урок… Кроме отца, Светки и тебя у меня никого нет, да никто, кроме вас, мне и не нужен… Ты веришь мне?
– Нет.
Герман со всего маху ударил кулаком о стену и едва не взвыл от боли. Он ведь переступил через себя, признался в сокровенном, чего раньше не делал. В запале он заорал во всю глотку:
– Ну что мне еще сделать? Что? Неужели так трудно простить?!
Из-за угла вынырнуло молоденькое милицейское создание, робко спросило:
– Помощь нужна?
– Сгинь!!! – гаркнул Герман, тот и сгинул.
Рита залилась смехом, хохотала безудержно, до слез:
– Помощь предложил! Тебе! Мы выясняем отношения, а тебе предлагают помощь! А почему ты отказался? У него есть дубинка. А любовью ты не пробовал заниматься при охране? А надо было. Опять же, свидетели…
– Я тебя сейчас задушу!
Он схватил ее за плечи, резким движением поставил на ноги (от неожиданности Рита вскрикнула) и угрозу завершил… поцелуем в губы. Она сообразить не успела, что происходит, а когда сообразила, вырвать голову из его рук оказалось не под силу. Поэтому Рита вскоре перестала вырываться, опустила руки вдоль тела, стараясь оставаться безучастной, хотя это было невозможно. Когда он оторвался от ее губ, произнесла жалобно:
– Ты мне изменил…
– Прости, – шептал Герман, продолжая целовать ее лицо, а просить прощения ему было так тяжело, он не привык. – Прости, Рита… Не уходи…
– Ты мне изменил…
– Это была ошибка. Я многое понял, поверь.
– Как ты мог? – всхлипнула она.
Она плакала, а он почувствовал облегчение: ему все же удалось переломить Риту. Гладя ее по волосам, он обещал абсолютно искренне:
– Я исправлюсь, клянусь. (Она не то хмыкнула, не то попыталась засмеяться.) Постараюсь. Честно. Мне так плохо… Я по уши в дерьме. Рита, ты мне нужна. Прости. Прощаешь?
– Я знаю, что делаю бо-ольшущую глупость.
– Ритка!.. – Герман сжал ее сильно-сильно. – С каким удовольствием я бы сбежал сейчас с тобой. Я люблю тебя.
В зал они вернулись, когда Рита попудрила носик и подкрасила губы. Вечерело. Многие гости прилично набрались. Усаживая Риту и придерживая стул, Герман строго посмотрел в сторону Светланы, хотел удостовериться, что сестричка не выкинула очередной номер. Нет, Света и Марат сидят рядышком, значит, все