Армстронгов – они решили усадить его на место, куда приглашают только почетных гостей.
Появилась служанка с кувшином эля и двумя кубками, поставила все на стол и тут же исчезла. Мужчины остались наедине.
Граф Данбар удалился. Видимо, полагал, что больше не будет никаких враждебных действий. Боуэн и Тиг стояли в противоположном конце огромного зала и с воинственным видом смотрели на двоих братьев Эвелин. Грэм бросил на них острый взгляд и мотнул головой на один из столов поменьше, показывая, что им следует сесть, потом обратил все свое внимание на лэрда Армстронга.
– Мы оба знаем, что ни один из нас не желает этого союза.
Тэвис стиснул зубы и хотел было заговорить, но взгляд Грэма его остановил.
– Но я буду обращаться с твоей дочерью хорошо, – продолжал гость. – Я окажу ей больше уважения, чем ты или твои люди выказывали моему клану.
Глаза Тэвиса гневно сверкнули, но он продолжал слушать Грэма, не проронив ни слова.
– Беседуя с леди, вашей женой, я сказал правду. Я не воюю с невинными, а ваша дочь, возможно, более невинна, чем большинство из нас. Ясно, что она другая. Можете не опасаться дурного обращения с моей стороны. У нее будет все, что ей нужно. Однако вы не должны считать наш брак приглашением являться в мои владения.
– Я должен отослать свою дочь и никогда ее больше не видеть? – грозно спросил Тэвис. – Как я узнаю, что ты держишь слово, если не увижу доказательств?
– Я позволю ей наносить вам визиты, но только когда это будет удобно и когда я буду знать, что не столкнусь с нечестной игрой. Но ни один из Армстронгов, исключая Эвелин, никогда не переступит наших границ. Я клянусь в этом самой страшной клятвой. Если случится иначе, прольется кровь.
– Тогда знай, что ни один из Монтгомери, кроме единственного сопровождающего для моей дочери, не вернется на мою землю. Сегодняшний день считай исключением, вызванным только повелением нашего короля, – сквозь зубы процедил Тэвис.
– Ясно, – отозвался Грэм. – Мы подпишем договор. Король получит то, что желает, но мы друг друга поняли. А теперь расскажи побольше об Эвелин. Она всегда ведет себя так странно?
Тэвис стал хмуриться, но Грэм поднял руку.
– Я не имею в виду ничего оскорбительного. Ты сам видел, что она подошла ко мне без страха. По вашему виду я решил, что это для нее необычно.
Тэвис мрачно кивнул.
– Необычно. В жизни не видел, чтобы она себя так вела. Эвелин очень застенчива и предпочитает быть одна. Должен сказать, меня это устраивает. Не все в нашем клане проявляют терпимость к ее недугу. Разумеется, я не допущу, чтобы над ней насмехались или еще как-нибудь обидели те, кто считает ее инструментом дьявола.
Брови Грэма поползли вверх.
– Инструментом дьявола?
– Ты же понимаешь, что люди думают, сталкиваясь с такими, как Эвелин. Глупо рассчитывать, что в твоем клане будет иначе. Для твоих людей у моей дочери два порока. Первый – то, что она Армстронг. Ее возненавидят за одно только происхождение. Второй – ее станут