двери. Один его глаз был опухшим, заплывшим, с фиолетовой гематомой на нём. Второй – затянутый белым бельмом, тупо уставился на Корса. Значит Арел снова избил своего мальчишку, и когда он успел это сделать, Корс тоже не мог понять. Он вдруг подумал о том, что никогда не видел лица Валентина и не знает, как он выглядит без железного намордника, закрывавшего полностью его нос и нижнюю часть лица. Корс склонился над ванной, его тошнило, он непроизвольно сделал несколько судорожных движений, но его так и не вырвало. Он попробовал сунуть два пальца в рот, чтобы освободиться, наконец, от этой изнуряющей тошноты. Если сейчас начнется штурм, он не сможет поднять меч и сражаться. «Боги меня убьют сегодня, я не могу драться», подумал Корс, «зачем я принимал этот наркотик, Боги зачем? А ведь было так хорошо!»
– Корс? – на пороге, ванной комнаты стоял Никто, Корс обернулся на оклик и вдруг судорожно дёрнувшись, блеванул водой и желудочным соком на пол рядом с ванной, и помощь двух пальцев не понадобилась.
Никто, не изменившись в лице, сказал спокойно и даже как-то ласково:
– Пойдём, я тебя вылечу.
После того, как его стошнило, Корсу стало немного легче, но голова по-прежнему кружилась от слабости. Они вернулись в комнату, он сел на кровать перед глазами всё плыло:
– Красные… штурм…
– Нет ещё. Но скоро начнут, – ответил Никто и сделал ему укол.
И Корса отпустило, словно Никто вливал в него жизнь. Стало хорошо, откуда только взялись силы.
– Смотри, – Никто приподнял перед его лицом шприц, показывая, – видишь? Это будет теперь твой. Вер пометил его синей краской. Видишь синюю полоску?
– Вижу. Почему синей?
– Ну… как твои камни, – Никто перевёл взгляд на валяющийся на полу золотой портсигар Корса. – Твой цвет разве не синий с золотым? Твоё знамя не синее с золотым?
– Да. Ты разве знаешь? Ты ведь не различаешь цвета.
– Твой яркий синий цвет я вижу, – улыбнулся Никто и нежно погладил Корса по голове, по седой пряди.
Это цвет нашего рода, – прошептал Корс, – сапфир…
– Да…
Никто приблизился к нему, целуя в губы, очень ласково и осторожно, но в тоже время с нажимом, забирая в рот его нижнюю губу, просовывая ему в рот язык. И Корс чувствовал, как знаки полукровки скребут его по пересохшим губам. Он ответил на поцелуй, вдруг подумав о том, что Никто видел, как он только что блевал в ванной, что он не чистил зубы, но похоже Никто это не смущало. И ещё Корс подумал, часто ли сам Ник приводит себя в порядок. «Что я творю?» в который раз подумал Корс, «Я не мылся, я спал в одежде, просто валялся на грязной кровати вместе с ними, даже не сняв сапоги. И они тоже явно не мылись и не переодевались, и даже не собираются это делать, да и времени уже не будет. Они тратят время только на то, чтобы сделать укол, а не почистить зубы или причесаться, и я делаю также. Я грязный как они и душевно и физически теперь тоже. Он пометил меня своей грязью, своей абсолютной развратностью, своим запахом тела и рта. Я пахну им, и как