Я все время буду с тобой. Я – твой друг. Моя задача – оберегать тебя он неприятностей, а ты за это будешь за мной ухаживать. Или тебя не устраивает? – насторожился пес.
– Просто интересно. А раньше ты где жил?
– В питомнике при дворце. Я нахожусь на государственной службе. Но теперь полностью в твоем распоряжении. Это поручение дал мне сам Канцлер.
– У меня никогда не было собаки. Вообще никакой живности не было, даже хомяка, – призналась я.
– Это плохо. Значит, опыта нет. Сразу предупрежу – я люблю поспать днем, слегка храплю, без коньяка мне тоскливо. Из мяса предпочитаю телятину. Мне нравится, когда мне чешут спинку и живот. Ежедневные прогулки обязательны. Два раза в день, как минимум. Об остальном расскажу позже, – пес закончил с ветчиной и принялся за отварной язык. – Ах да, еще обожаю миндальные сухарики. Это моя главная слабость. Меня необходимо баловать.
– Бультазар, ты не слишком много себе позволяешь? – поддела его тетя. – Не много ли ты хочешь от моей племянницы?
– Нет. Я предупреждаю метту Элинор, как ей следует вести себя со мной.
– Если Бультазар тебя утомит, скажи мне, я его быстро поставляю на место, – пообещала тетя. – Он бывает невыносим. А теперь продолжим изучать основы поведения при дворе. Будем наверстывать упущенное.
Тетя долго и подробно объясняла мне назначение каждого столового прибора. Оказалось, кое-что было знакомо мне с детства.
Я повертела в руке тяжелый кубок. Его я тоже помню. Золотые лилии на синем стекле. Если посмотреть на свет, кажется, что они качаются от ветра.
– Воспоминания накатили? – поинтересовался Буля.
– Да, – кивнула я. – Так странно. Непривычно.
– Ты скоро освоишься, – заверила меня тетя. – Рада, что память к тебе возвращается. Это последствия шока. Я консультировалась со специалистами. И в этом мире, и в другом, где мы с тобой жили. Помнишь, мы были у врача перед тем, как тебе пойти в школу? Он задавал тебе много вопросов.
– Да, это я помню. Спрашивал какие-то глупые вещи. Картинки показывал. Интересовался, что я на них вижу. Он мне тогда не понравился. Это был психиатр? – насторожилась я.
– Нет, конечно, – возмутилась тетя. – С какой стати? Психолог. Он заверил, что со временем ты все вспомнишь. Твой мозг блокировал неприятные моменты из прошлого. Но память к тебе не возвращалась. Через несколько лет я снова посетила врача, на этот раз здесь. Врач предупредил, что в переходном возрасте подростки очень ранимы. И лучше не бередить твои душевные раны. Это может вызвать повторный шок.
– Поэтому ты ничего мне не рассказывала о родителях?
– В том числе и поэтому.
– Но я уже давно вышла из переходного возраста, – ехидно заметила тете.
– Я пыталась тебя осторожно подготовить к новой жизни. Но не получалось. Ты скептически относилась к моим рассказам. Знала, что надо поговорить с тобой по душам. Но все откладывала и откладывала сложный разговор.
– Теперь уже неважно, – кивнула я.
– Да, неважно. Так что не будем отвлекаться и продолжим.
Мучительно