зачастую становилась битвой мировоззрений в попытке объяснить начальству, что мы тоже можем внести достойный вклад в расследование, планирование ресурсов, развитие стратегических направлений, и не меньший, чем офицеры с богатым опытом погонь и арестов. Теснее всего я столкнулась с преступником, когда узнала, что жила в благословенном неведении в двух улицах от местного сексуального маньяка. Порой я встречала кого-то из правонарушителей в участке, пока те ждали оформления. Я вовсе не собиралась утихомиривать человека с ножом или сообщать кому-либо о смерти любимого. Я не собиралась убеждать женщину бросить избивающего ее партнера или указывать родителям на жестокое обращение с ребенком. Вместо этого я смотрела на цифры, ныряла в ежедневные потоки данных, находя закономерности и проникая в их суть. Но даже если я выуживала что-то интересное, попытка убедить руководство последовать моим рекомендациям порой превращалась в настоящий бой. Как я сказала Кейт, всегда стоит искать обтекаемые формулировки с намеком на дополнительную выгоду от попутного выполнения задач Министерства внутренних дел.
Я взглянула на список. Двадцать четыре человека, все найдены мертвыми, в одиночестве, какое-то время спустя после смерти. К несчастью, поскольку такие покойники не считались жертвами преступлений, параметры вроде возраста и пола оставались недоступны, но после просмотра нескольких отчетов стало ясно, что далеко не все они были стариками.
Проделав аналогичный поиск по 2005 год включительно, я вывела данные в таблицу. Результаты оказались весьма интересными – всего три разложившихся тела за весь 2005-й. За семь лет между 2005 и 2011 годом нашли двадцать два тела – больше всего в 2010-м, одиннадцать, но тогда была очень холодная зима. А в 2012-м – двадцать четыре тела за первые девять месяцев.
В обед я вышла на улицу и направилась вверх по склону холма к центру, с трудом переводя дыхание. Кейт и Кэрол шли в ту же сторону, оживленно беседуя. Меня они не видели или делали вид, будто меня нет. Так или иначе, они шагали вдвое быстрее и через пару минут уже забрались на вершину, где скрылись за углом.
Возвращаясь в полицейское управление, я взглянула на ряды домов вдоль Грейт-Барр-стрит с грязными ступенями и посеревшими занавесками. За матовым стеклом одной из дверей виднелась груда почты, на подоконнике у другой валялись кверху лапками дохлые мухи. Сколько там еще мертвецов, которые ждут, что их обнаружат?
Я ехала под дождем с перехватывающей парковки в супермаркет, включив радио и мысленно составляя список приятных дел после пережитого в выходные шока. Может, заказать еду навынос? Отмокнуть в ванне? Почитать книгу или посмотреть фильм?
Я уже много лет жила одна, и мне это нравилось. Кроме того, у меня была кошка. И меня хранили ангелы.
Моя мама ослабла здоровьем. В прошлом году она упала и, хотя отделалась ушибами, стала бояться выходить на улицу и потому снабжала меня списками покупок, аптечными рецептами и поручениями привезти кое-какие вещи. По дороге домой с работы я два-три раза в неделю заезжала к ней, чтобы приготовить обед и постирать. На самом деле мама вполне могла готовить и стирать