высшей степени интересно. Значит, ваше последнее отчетливое воспоминание относится к двадцать третьему сентября, – по крайней мере, вам так кажется. А какая сегодня дата, по-вашему?
Только тогда я осознала, почему промозглый воздух и тусклое серое освещение подспудно беспокоили меня.
– Я и время-то назвать не могу, сэр, не говоря уже о дате.
– Сейчас два часа пополудни, четверг, второе ноября. Тысяча восемьсот восемьдесят второй год от Рождества Христова, – добавил он, приподняв бровь.
– Ноября! – вскричала я. – А где я была?.. Как я могла?.. Сэр, вы должны немедленно телеграфировать моему дяде. Он с ума сходит от тревоги.
– Не обязательно. Если бы некая Джорджина Феррарс пропала без вести неделю назад, а уж тем паче месяц назад, нас непременно известили бы. В психиатрические лечебницы, как и в обычные больницы и полицию, поступают все сведения о пропавших людях, но особа по имени Феррарс – да и вообще никто, по приметам похожий на вас, – в наших списках не значится. Возможно, вы сообщили своему дяде, что уезжаете, хотя вряд ли сказали, что в сумасшедший дом и под чужим именем. Посему, прежде чем его беспокоить, давайте попробуем внести в дело ясность.
Он достал из кармана сюртука листок бумаги:
– Вот все сведения, которые вы сообщили моему помощнику вчера утром. Имя: Люси Эштон. Адрес: отель «Ройял», Плимут. Дата рождения: четырнадцатое февраля тысяча восемьсот шестьдесят первого года. Место рождения: Лондон. Родители: умерли. Ближайшие родственники: в живых никого нет. Истории тяжелых телесных или душевных болезней не имеется. В случае болезни или кончины оповещать некого. «Пациентка говорит, что она одна на всем белом свете», – записал мистер Мордаунт. Интересно, не правда ли?
– Но, сэр, я никогда даже не бывала в Плимуте!
– Думаю, мы можем с уверенностью утверждать, что бывали. Из всех заболеваний труднее всего осознается амнезия, мисс Эштон, поскольку пациенту в буквальном смысле слова не за что ухватиться. Значит, перечисленные обстоятельства вам ничего не говорят?
– Ровным счетом ничего, сэр. Я понятия не имею почему…
– У меня есть по меньшей мере два объяснения. – Доктор Стрейкер достал блокнот и карандаш. – Но прежде чем мы перейдем к этому… Ваше полное имя?
– Джорджина Мэй Феррарс, сэр.
– Дата и место рождения?
– Третье марта тысяча восемьсот шестьдесят первого года. Неттлфорд, Девоншир.
– Это недалеко от Плимута, так ведь?
– Кажется, да, сэр. Я не помню. Мы с матушкой перебрались жить к моей тетушке, то есть двоюродной бабушке, в коттедж под Нитоном на острове Уайт, когда я была малым ребенком.
Доктор Стрейкер выслушал мое сбивчивое объяснение с вежливо-насмешливой улыбкой, всем своим видом словно говоря: «Ну и почему мы должны верить вам на сей раз?»
– Понятно… А ваш отец?
– Годфри Феррарс, сэр. Я его совсем не помню. Он умер, когда мне еще и двух лет не исполнилось.
– Печально слышать.