полностью опустел. Медленно выпрямляюсь, судорожно стараясь отдышаться. Не придумав ничего лучшего, вытираю губы рукавом. В воздухе царит такая вонь, что еле сдерживаюсь от новых судорог. Наконец, кое-как успокоившись, нахожу в себе силы вновь посмотреть в глаза лежащего бедолаги.
– Август Нэш, – удивляюсь собственному хрипу, – Что, черт возьми, ты с собой сотворил?!
При звуках собственного имени человек болезненно морщится. Болезненно в прямом смысле – заметно, что каждое движение причиняет ему значительную муку.
– Что сотворил? – отвратительно булькает гнилостный труп, – Сначала кайф. Потом дурман, гриф и пыльца. Под конец просто порошок. Жуткая химическая штуковина, от которой мозги съезжают набекрень, а тело разлагается заживо. Боюсь, это финал; назад возврата давно уже нет…
Тяжело моргнув, Нэш переводит дыхание. Отравленный воздух вырывается из пересохшего горла; судя по всему, последний раз он разговаривал очень давно.
– Прошел год? – патетически вопрошает Август, – Тут время словно остановилось… Кажется, у меня осталось еще пара доз… А потом – все…
– Ты спятил! – с печальной яростью отступаю на шаг, – Тебе нужна помощь! Лечение!
Раздается громкое уханье, сопровождаемое болезненным стоном.
– Не смеши! – сипит наркоман, – А то сдохну раньше времени… Забудь, Тей! Я уже все… Нет больше Августа. Как и Сопротивления…
Как ни прискорбно, но я понимаю, что Нэш прав. Злость уходит, уступая место скорби и жалости. Не знаю, почему парень уничтожил себя, но назад возврата нет. Из такой ямы ему не выкарабкаться. Во всяком случае, самостоятельно.
– А где Франко? – устало спрашиваю у погибающего.
– Франко… После той схватки я лично оплатил его лечение. Обеспечил лучших врачей, полное восстановление… Но Моро обиделся. Или разочаровался, не знаю. Решил, что я предатель. Впрочем, возможно, так оно и есть. Я всех подвел…
– Голиаф?
– Ушел сразу же. Думаю, переметнулся на другую сторону. Его можно понять… Здесь перспектив больше нет.
Смотрю на бывшего лидера со все большей печалью. Что же случилось с некогда бравым парнем? Неужто на него так повлияла смерть Мари? Или тут что-то еще?
– Так что случилось у реки на самом деле? – тихо уточняю я, – Это все же ты хотел взорвать водовод? Ты хотел убить Виктора Семеновича?
Безвольное тело вдруг подрывается вперед; полусгнившие руки упираются в пол. В глазах Августа на миг загорается ярость.
– Хотел?! – гневно восклицает наркоман.
Печально качаю головой. Внезапная вспышка заканчивается также быстро, как и началась. Нэш падает назад, исторгая изо рта очередную порцию слизи и стонов; глаза парня тяжело закрывается.
– Хотел… – едва слышно шепчет умирающий, – Я уже не помню, чего хотел… Да и теперь это абсолютно неважно…
Он обреченно замолкает на полуслове. А мне со всей очевидностью становится ясно, что бедолага находится при смерти.