в сторону. Он стал объясняться жестами. Указывая на самолет и расправив руки в стороны, он размахивал ими, как птица крыльями и тыкал себя в живот, ясно давая понять, что портфель в багаже, то есть в брюхе самолета. Затем он руками чертил в воздухе прямоугольник, величиной с портфель, крепко хватал его за невидимую ручку и с важным видом шёл к самолёту, но в тот момент, когда он пытался пересечь таможню, его останавливали румынские пограничники.
Идиоты! Они даже глупее, чем руководители службы здравоохранения. Но ничего, если он мог обучать тех, то он справится и с этими и чтобы его лучше поняли, он повторял всё сначала, однако при каждой следующей попытке его возвращали на место всё грубее и грубее. И его прорвало. Он стал кричать, что они все это подстроили и теперь не хотят его пустить в самолет, чтобы он нашел свою визу. Он подаст на них в комиссию ООН по правам человека. Он им, подлецам, покажет, как заниматься вымогательством.
Крики и жестикуляция Григория Каца переполошили весь аэропорт, и на место происшествия пришел представитель Израиля. Основной задачей этого невысокого пожилого человека было улаживать конфликты. На бейджике была его фотография и имя – Дэвид, напечатанное латинскими буквами. Марина, единственная в семье знавшая английский, объяснила ему, что произошло.
–Передайте вашему отцу, чтобы он успокоился, мы сейчас всё уладим, – сказал Дэвид.
–Это мой тесть, – поправила Марина, – он душевно больной и за свои поступки не отвечает. Мы вообще хотели везти его в клетке, но потом решили, что это будет слишком привлекательной картиной для советской прессы.
Дэвид с укором посмотрел на неё и только спросил, нет ли у её тестя какого-нибудь документа с фотографией.
Марина перевела вопрос Григорию Львовичу. Он был уже невменяем и с кулаками лез на таможенников, угрожая им международным трибуналом. Они не понимали, что он говорит, но на всякий случай держали руку на кобуре.
–Зачем тебе документ? – закричал Григорий Львович Марине, – пусть они пустят меня в багажное отделение, я найду им эту сраную визу.
–Затем, – ответила Марина, глядя ему в глаза, – чтобы вас не посадили в тюрьму. Её спокойный тон и твёрдый взгляд отрезвили тестя, он пошарил в карманах, нашел свои водительские права, на которых была фотография пятнадцатилетней давности, и протянул их невестке. Она взяла их и вместе с Дэвидом пошла в офис. По дороге Дэвид сказал, что на таможне работает его очень хорошая знакомая, с которой он бежал из Освенцима, она им поможет. Приятельница Дэвида – Анна аккуратно отклеила фотографию и позвонила сыну в министерство иностранных дел. Она попросила привезти бланк визы, и вскоре документ был готов. Когда Марина и Дэвид уже собрались уходить, в кабинет вошел таможенник. Он сказал, что какой-то сумасшедший, угрозами заставил пограничников пустить его в багажное отделение самолета.
–Эмигранты уже устроили скандал несколько дней назад, – сказал Дэвид, – и румынские власти предупредили, что в случае