слова Гиффорда, возможно, услышит и ее слова.
– Хм… Что ж, дело ваше. На вашем месте я бы не стал тратить время на таких, как он. Хотя… если он умрет, тоже приятного мало. Тогда у нас будет две смерти за вечер и обилие писанины завтра.
– Двое? – переспросила Индия.
– Да. Мы потеряли Элизабет Адамс. Она умерла час назад.
Индия помнила эту женщину. Гиффорд поддерживал в ней уверенность, что она беременна, а у нее была опухоль. Индия хотела исследовать характер опухоли. Гиффорд запретил.
– От чего умерла миссис Адамс?
– Рак матки.
Индия не удержалась от восклицания.
– Опухоль была совершенно неоперабельной.
Индия кивнула. Большинство раковых опухолей в последних стадиях были неоперабельными, но ведь они не сразу становились такими. Если бы Гиффорд сразу, как только она пришла к нему на прием, направил ее на операцию, сейчас миссис Адамс, вероятно, была бы жива и укладывала детей спать.
– Со временем, доктор Джонс, вы убедитесь, что не всегда можно руководствоваться правилами. Когда ваш опыт возрастет, вместе с ним появится и чутье на подобные случаи. Иногда куда милосерднее давать пациентам надежду вместо правды. Сестра Московиц, эти записи должны быть готовы к завтрашнему утру.
– Конечно, доктор Гиффорд, – ответила Элла.
Индия дождалась, когда смолкнут его шаги в коридоре, затем сердито повернулась к Элле:
– Я хорошо помню миссис Адамс. Она мне рассказывала о болях и жуткой усталости. В чем, спрашивается, проявлялось его милосердие?
– Успокойтесь, Индия…
– Это просто невыносимо. Он делает клятву Гиппократа посмешищем. Элла, клянусь Богом, все, что он говорит, его замшелые взгляды… В его присутствии я не чувствую себя врачом. Я себя чувствую… проституткой. – Последнее слово она произнесла шепотом.
– Лучше бы вы ею были. Тогда ваши заработки принесли бы нам намного больше денег. Кстати, сколько их в нашем фонде?
– Пятьдесят восемь фунтов и пять шиллингов, – со вздохом ответила Индия.
– Если вас уволят, у нас не будет даже этого. А деньги вам нужны, чтобы платить за жилье.
– Вы правы, Элла. Простите. Просто я очень рассердилась на него. «Иногда куда милосерднее давать пациентам надежду вместо правды», – повторила она, подражая высокопарной манере доктора Гиффорда. – Элла, а почему нельзя давать им и то и другое? Почему?
– Можно. Мы так и будем делать. Но не сейчас.
Индия сокрушенно кивнула.
– Знаете, когда я в первый раз шла к нему на собеседование, мне говорили, что он настоящий праведник. Набожный человек. Представляете?
Темные глаза Эллы озорно сверкнули.
– Он и в самом деле набожен, Индия. Вот только Богом он считает… себя.
Индия невольно засмеялась. Элла умела ее рассмешить. Шутки медсестры успокаивали Индию, позволяя выбрасывать из головы все посторонние, будоражащие мысли и сосредоточиваться на работе.
– Кто это на койке? – спросила Элла.
– Сид Мэлоун.
– Вы