строительный лес семья Кочетов начала заготавливать уже на исходе февраля, пока древесные соки ещё не набрали силу.
В апреле с брёвен сняли кору и со всех сторон обтесали.
Совместно мужчины решили нижнюю часть дома-пятистенки строить из сосны, а верхнюю из ели.
Закладка хаты была обставлена торжественно и даже таинственно.
Строя свои дома, белорусские крестьяне неосознанно полагали, что над этим процессом господствует какая-то сила, во власти которой потом будут находиться их благополучие и жизнь.
Поэтому, в качестве жертвы этим силам, крестьяне Гродненской губернии под наружные углы будущего дома клали монеты.
Вот и июньским вечером в день закладки хаты отец Петра в присутствии гостей, в основном родственников и соседей, положил под правый угол будущего дома, над которым потом будет красный угол, монету в десять пенни и чёрствый кусок хлеба.
– «Василь, ты нешта (что-то) южо (уж) вельми (очень) танную (дешёвую) манетку паклав (положил), ды и хлеб у цябе чэрствы!?» – послышалось завистливое от соседа – деда Михая.
– «Так, не! Не танная (дешёвая) яна, усё нармальна!» – возразил тому Василий Климович.
– «Глядзи, стары, не пратрацься (не продешеви), з сынам-той старэйшым (старшим)! А то будзе (будет) твой сын бяздны (бедный), а дом сгние!» – снова послышался тот же голос продолжившего соседа.
Первые, самые нижние брёвна (падруба), положенные ими непосредственно на выровненный участок земли, были самые толстые.
Они могли выдерживать тяжесть всего дома, выполняя функции ленточного фундамента.
– «Пётр, падруба бо ад зямли будзе сыреть. Давай прахарчуем (пропитаем) падмурак (фундамент) старым ильняным (льняным) алеем (маслом). У мяне ёсць! Прыняси яго з склепа (погреба)!» – попросил сына Василий Климович.
– «Тата, а можа нам падмурак з калод зрабиць?» – предложил Пётр.
– «Ня стулы ю нас таки товстых (толстых) бярвення (брёвен) не! Ды и перепиливать их намучышся!».
– «Можа тады вяликия камяни пад падрубу падкладзем?».
– «А дзе ты их возьмеш, як падымеш и прывязеш?» – почти стихом ответил отец.
– «Бацька, пачакай (погоди)! У нас ж на двары пад дровницей давно прызапашаныя (припасены) товстыя (толстые) цурбаки, прасякнутыя (пропитанные) дзёгцем (дёгтем) и абпаленыя (обожжённые) на вогнишчы (костре). Давай их и возьмем!».
– «Цьфу ты, дурная башка, зусим (совсем) вылецела з галавы. Вядома (конечно) давай! Для гэтага (этого) ж я их давно и падрыхтавав (приготовил)! Так давно, што я зусим пра их и забывся (позабыл)!».
После этого обсуждения мужчины взялись за дело.
Под будущие углы хаты и через некоторые промежутки между ними были чуть вкопаны давно обожжённые в горящем дёгте чурбаки, которые отцу и сыну пришлось выкатывать из-под довольно высокой поленницы, временно завалив её во дворе.
А уж на эти чурбаки и была положена падруба.
– «Ну, усё (всё)! Пакуль (пока) хопиць (хватит)! Цяпер трэба падстава (основание)