общежития, чтобы заселиться в качестве молодой семьи. Жизнерадостный комендант тщательно проверил все бумаги и отвел нас в двухкомнатную квартиру на первом этаже, с шутками-прибаутками рассказывая, как много в этом корпусе хороших ребят и как нам понравится город. На майские обещали хорошую погоду и он был уверен, что мы успеем перезнакомиться со всеми соседями. И просил непременно заходить, если что.
Жаль, что этот милый человек не сможет увидеть, как прекрасна может быть сильно разросшаяся Припять через пару сотен лет – бывала там со школьной экскурсией по истории мирного атома.
Погода на самом деле стояла чудесная и мы прошлись до Чернобыльской станции, стараясь как можно точнее вспомнить всё, что нам может понадобиться.
Когда закончилась очередная смена, мы уже ждали около проходной, незаметно выхватывая в толпе тех, за кем нужно было особенно присмотреть. Странно было видеть их, уставших, спешащих по домам и ещё понятия не имеющих, как важно скоро будет всё то, что они сделают или не сделают.
Вечером мы пошли на речку и ещё долго сидели у воды, обсуждая планы.
– Тань, а тебе не приходило в голову попробовать помешать аварии? – Каринский посмотрел на чистое звёздное небо, а потом на такие спокойные отсюда дома, в окнах которых один за другим гас свет – люди ложились спать.
– Честно говоря, приходило. Но как иначе? Сам знаешь… Мы же решили, что попробуем всё исправить?
– Конечно. Просто я не уверен, что у нас получится. И смысл тогда в чём? Жалко их.
– Давай просто убедимся, что ликвидаторы сделают всё, как надо. По крайней мере, мы можем быть уверены в том, что сюда пришлют тех самых людей.
– Даже этого я сейчас не знаю! – Каринский выглядел непривычно потерянным, изменив своей обычной уверенности.
– А зря. Даром что ли мы перетряхнули всех химиков и атомщиков? Вот увидишь, они приедут и всё будет хорошо. У нас же вышло? Вот и они справятся. Главное – не мешать.
Но ободряющие разговоры помогали слабо, и мы буквально сидели как на иголках до того самого дня, когда было начато испытание четвёртого энергоблока. Кажется, мы даже толком не спали, единственные из всех точно отдающие себе отчёт в том, что произойдёт.
Мы знали, что из-за запрета киевского диспетчера авария случится только в ночь на субботу, но не могли заставить себя отвлечься от постоянной готовности услышать хлопки и увидеть нехороший дым со стороны энергоблока.
Пока не было смысла стоять у них над душой прямо там, в зале управления, так что мы с Каринским неприкаянно топтались неподалёку от станции, время от времени запихивая в себя чай из термоса и наскоро сделанные бутерброды. Ближе к полуночи решили, что пора, хватит уже играть на собственных нервах, и прошли внутрь мимо охраны, усилив эффект невидимости до предела.
Возможно, охранники могли бы потом вспомнить, как им что-то такое показалось, но кто будет всерьёз разбираться в смутном ощущении, что рядом только что промелькнули призраки?
Найти