почувствовал, как язык демона скользнул по его лицу, коснулся щеки, синего камня. В разум Кирина потекли чужие мысли.
Я ПРЕДЛАГАЮ ЭТО ТЕБЕ, МОЙ КОРОЛЬ. НЕМНОГО УЖАСА, ЧТОБЫ У ТЕБЯ РАЗЫГРАЛСЯ АППЕТИТ ПЕРЕД ПИРШЕСТВОМ СТРАДАНИЙ[32].
Образы в его сознании стали более четкими: Кирин увидел себя вместе с Мышью, своей прежней учительницей, вместе с Мореей, а также девушками и юношами из бархатного дома «Разорванная Вуаль». Кирин видел, как делает с ними ужасные вещи – без их согласия. Демон показывал Кирину картины, на которых он, Кирин, представал жестоким садистом, чудовищем, демоном в человеческом обличье, который наслаждается чужой болью и ужасом. Он питался ими, словно крокодилы, которые пожирают все, кому хватило глупости подойти к реке. Демон погрузился в сознание Кирина и извлек наружу воспоминания обо всех, кого тот знал и любил. А затем Кирин стал рвать их в клочья, убивать, пытать и насиловать. Даже для мальчика, выросшего в Бархатном городе, все еще существовали грехи, о которых он не знал, которых он и представить себе не мог. Демон вбивал в голову мальчика одну жестокость за другой, пока тот не увидел их все.
Кирин орал не переставая.
Он понятия не имел о том, сколько провисел так. Казалось, что эта грязная, отвратительная оргия никогда не закончится.
В любом случае, она длилась слишком долго.
Когда Кирин сорвал себе голос и зарыдал, давление на его разум исчезло, и он услышал, что к нему кто-то бежит. Он огляделся. В его душе теперь боролись страх и облегчение: он увидел, что к ним спешат дозорные с мечами в руках.
Демон закинул голову назад и заревел. Это был рык льва, которому вторил вопль тысячи кошек. Демон отпустил руки Кирина, и тот повис вниз головой на его хвосте. Затем демон подобрал арфу Сурдье.
– Нет! – крикнул Кирин хриплым, сорванным голосом, который был едва громче шепота.
Ухмыльнувшись, демон замахнулся арфой – с чехлом и всем прочим – на первого дозорного, который оказался в пределах досягаемости. Арфа не вышибла солдату мозги; голова дозорного прошла сквозь ткань чехла и струны, и ее корпус прижал ему руки к телу. Если бы в то мгновение демон отпустил арфу, человек бы еще пять минут пытался высвободиться. Но демон гладким, стремительным движением подтянул сопротивляющегося человека поближе и открыл пасть еще шире.
Кирин содрогнулся и отвел взгляд, когда демон откусил человеку голову с той же легкостью, с какой Кирин мог бы откусить кусочек манго. Мертвый солдат упал на мостовую, а его кровь брызнула на Кирина.
– Ксалторат. Твое присутствие здесь нежелательно, – громко сказал кто-то.
Кирин подумал, что это крайне неуместное заявление, не содержащее ничего, кроме очевидных фактов. Он повернул голову, чтобы увидеть того, кто умрет следующим.
Кирин висел вверх ногами, и поэтому картинка у него перед глазами была искажена, но ему показалось, что перед ним – не один из дозорных. Вновь прибывший был лет сорока с лишним, и в его волосах и бороде пробивалась седина. Огромный, словно медведь, широкоплечий