куда нужно! Причем попал не только он, но и Айрас!
Змея взревела и засвистела, распахнув пасть и вскинув голову. Капитан схватился за обнаженные на одном участке сердцевины канатов, сплетенные из позвоночных жил рыбоящеров, обеими руками и вошел в транс, ища следы змеиного разума. И нашел его. Предки не солгали. Если попасть в нервные центры за глазами, то на мозг змеи можно воздействовать, если, конечно, владеешь ментальной магией. А жрецы Несущего Смерть все владели ею.
Произнеся про себя формулу, погружающую в транс, Майаннон червем проник в сознание змеи, оказавшееся на удивление многоцветным и сложным, хотя совсем непохожим на человеческое, в котором бывший жрец бывал во время обучения. В первый момент он растерялся, не зная, куда идти дальше, но потом вспомнил описания в книге. Следовало найти средоточие духа, которым обладало любое достаточно сложно организованное существо. Но как его найти? Майаннон скользил по узлам, пытаясь взять под контроль то один, то другой, но это ничего не давало, пока он не обратил внимания, что все связки постепенно сходятся воедино, в некий невидимый центр. Бывший жрец мысленно улыбнулся и рванулся вперед, стараясь при этом все же оставаться незаметным. Наконец перед ним открылось переплетение бесчисленных связок, выглядящее как клубок разноцветных линий.
Вспомнив описание, Майаннон проник в центр клубка и начал осторожно сливаться с пульсирующим там постоянно меняющим форму пятном – он не знал, как иначе назвать это нечто. Постепенно он совсем перестал ощущать свое тело, зато почувствовал змеиное. Зачесался хвост, заболело в местах, куда вонзились гарпуны, глухой гнев не давал покоя. А затем бывший жрец увидел мир глазами Великого Змея – это оказался самец, причем довольно старый, помнящий бесчисленные зимы и осени. Память пресмыкающегося была на удивление хорошей. Улыбнувшись, Майаннон буквально впечатал в эту память образы всех пяти членов экипажа «Надежды» как старших, которых обязательно нужно слушаться и оберегать от любой опасности. Затем приказал змею лежать неподвижно, что бы ни случилось, и вышел из его сознания. Перед этим бывший жрец последним усилием заставил подопечного отогнать остальных четырех змей. Те немного пошипели и уплыли, не рискуя связываться с самым большим из них. Пора было спускаться, вынимать гарпуны, залечивать несчастной животине раны и надевать упряжь.
– Есть! – выдохнул Майаннон, открыв глаза. – Он наш!
– Ура! – в один голос заорали Истхаййа, Лиййа и Айрас.
– Передайте Кейраку, чтобы спустился локтей до тридцати, – приказал капитан.
Кто-то из оставшихся наверху понесся в рубку, и вскоре судно опустилось на указанную высоту. Майаннон сбросил канат и соскользнул по нему на голову змея. Если он что-то сделал неправильно, то сейчас умрет – великие охотно поедали людей, поэтому рыбацкие баркасы и торговые корабли старались держаться на мелководье. А если кто-то забирался на глубокое место, то чаще всего не возвращался: жизнь в океане кишела. И жизнь хищная – все жрали всех.
Но змей никак