весёлый и легкомысленный мир затягивал девушку. В этом странном мире были только танцующие женщины, их лёгкая и яркая одежда, браслеты из бубенцов, звякающие на их руках, распущенные волосы, летящие по воздуху, и смелые движения, вызывающие бурное одобрение мужчин. Песчаницы не стыдились показывать свои тела, и это тоже завораживало Тейсдариласу. Костюмы песчаниц открывали животы, а в вихре лёгких юбок мелькали обнажённые бёдра.
Музыка очаровывала и добавляла магии танцу. Завораживающая мелодия, уносящая в другой мир… Музыканты располагались на противоположной стороне поляны и отличались от остальных песчаников длинными белыми шарфами с золотой вышивкой. Всего музыкантов было трое. Один из них играл на флейте, второй то потряхивал бубном, то выбивал замысловатую дробь на маленьком барабанчике, который был зажат меж его колен, а третий перебирал струны цимбал. Тейсдариласа даже со своего места видела, как блестит обильно украшенный золотой росписью инструмент. Песчаник виртуозно играл на нём, перемежая удары молоточком с обычным щипком.
Вообще-то Тейсдариласа всегда была далека от искусства музицирования. Её не учили игре на музыкальных инструментах, да и многие науки, присущие женскому образованию, обошли её стороной. Поэтому то, что творил музыкант со своим инструментом, было для девушки сродни чуду. Она даже представить не могла, что ударом молоточка по струнам можно извлечь такой яркий и насыщенный звук. В её представлении такой удар должен был отозваться жалобным «бзынь».
Но помимо танцев и музыки особую магию добавлял в происходящее царивший вокруг шум. Песчаники умели веселиться и делали это с большим удовольствием. Заводные танцы и задорная музыка, весёлый смех и шутки – всё вместе это создавало особую атмосферу праздника. Тейсдариласа сама не заметила, как стала прихлопывать в такт музыке, подбадривая танцующих девушек.
А Вааш продолжал пить вино и что-то кричать на непонятном девушке языке. Ему весело отвечали с разных сторон. Каждый ответ поддерживался взрывом хохота. Один раз к нагу подпорхнула женщина и под всеобщий свист и подбадривания крепко поцеловала в губы. А затем, что-то задорно сказав напоследок, убежала.
– Хороши у них бабы! Ох, хороши! – довольно пробасил Вааш. – С огнём!
Танцующие девушки сменились, сменилась и музыка: она стала более ритмичной, быстрой и резкой. Танец был таким же. Тейсдариласа восторженно смотрела на сильные и гибкие фигуры, лихо отплясывающие в свете костров. Никто не хлопал. Сами песчаники смотрели на танец с довольными и одновременно серьёзными лицами. А гости с восторгом и открытыми ртами.
Этот танец оборвался резко. Струны просто надрывно бзинькнули, а девушки отскочили в толпу и растворились в ней, словно их и не было. Тут же, без перехода, грянула весёлая, разнуздалая мелодия, и к костру выбежали сразу пять женщин. Они танцевали сами и зазывали остальных. Одна из них даже протянула руку Тейсдариласе, но Вааш выставил вперёд ладонь, останавливая её, и произнёс одно слово: