и Дейширолеш среди других рисунков увидел спиральку. Такую подозрительную спиральку…
Наагашейд даже не пытался сдерживаться. Оглушительный хохот сотряс полотняные стены шатра. Делилонис мстительно прищурился.
– Что-то у меня возникло непреодолимое желание пойти и извиниться перед ней, – признался Дейширолеш.
– Иди-иди, – мрачно подбодрил наагариш. – Надеюсь, Вааш её ещё не убаюкал.
– Но я-то в чём виноват? Напоили-то её песчаники.
– Если бы кое-кто не размахивал лишний раз хвостом, то повода её поить не возникло.
Приподнявшееся было настроение, опять упало. Дейширолеш стремительно подался вперёд, разъярённо шипя:
– Она посмела носить мою метку!
– Ты думаешь, она знала о значении её цвета? – Делилонис скептически вскинул брови. – Она чужая, Дейш! Наши традиции для неё дремучий лес. А мальчишка… Юный герой, пытающийся защитить девушку. Ты сам был юным и горячим. Разве ты не помнишь, каково это, когда кипит кровь?!
Дейширолеш сжал зубы.
– Я должен был простить его глупые обвинения, которые он так смело бросил мне в лицо? – его голос задрожал от сдерживаемой ярости.
– Я не говорю, что ты должен был простить его. Но наказание следовало выбрать другое. По сути, они оба не виноваты, так как не знали о значении цветов в наших метках.
– Она могла сказать об этом сама! А не позволять это тому несдержанному юнцу!
На лице Делилониса появилась усталость, и он очень тихо ответил:
– Не могла, Дейш. Не могла. Принцесса Тейсдариласа не разговаривает. Она не может говорить.
В шатре повисла тишина. Дейширолеш лишь удивлённо взирал на друга. То есть как не может? Она немая?
– Почему я узнаю об этом только сейчас? – резко спросил он.
– А чтобы я сказал? Дейш, тебе подсунули немую принцессу! Мало того, что не ту принцессу, так ещё и немую. Ты и так сильно настроен против неё. И я хотел выждать время, чтобы ты слегка успокоился.
– Да, сейчас я очень спокоен, – голос наагашейда был полон сарказма.
Делилонис устало взъерошил волосы.
– Дейш, приди наконец в себя, – попросил он. – Эта девочка сама является жертвой, которую отдали тебе. Она не виновата в том, что так сложилось. Это всего лишь ребёнок. Если ты не хочешь её видеть, пожалуйста. Я сделаю так, что, когда мы вернёмся домой, ты её больше видеть не будешь.
– Как ты это сделаешь? – сквозь зубы произнёс Дейширолеш.
– В свой род отошлю. Вместе с Ваашем.
– В свой род? С Ваашем?
– Я свою метку на неё поставил, – сообщил Делилонис, – поэтому, если ты что-то сделаешь с ней, то ответ будешь держать уже передо мной. А Вааш… Ты же просил, чтобы я подобрал к ней в сопровождение самого колоритного нага? Вот я и подобрал. Кажется, она привязалась к нему.
На этом слова у наагашейда просто закончились. Да, он просил самого колоритного нага. Но, даже по его мнению, Вааш – это слишком!
– Ладно, поползу я, – наагариш собрался на выход. – Надо проверить, уложили ли эти олухи её спать.