костюме. Довольно симпатичная на чужой взгляд, но на взгляд самого виконта – ничего особенного. Его бы больше радовало, если бы племянница имела сходство со своей матерью, его сестрой. Но от его милой черноволосой светлоглазой сестрички в этом ребёнке не было ничего.
Эта девушка была тёмно-руса и кареглаза. Длинные волосы были заплетены в косу, которая растрепалась и выглядела запылённой, как и одежда девушки. Лоб покрывала испарина, а слипшиеся от пота волоски прилипли к вискам. На плечо была закинута перевязь с прикреплёнными к ней ножнами. Ножны с мечом крепились у неё на спине, и рукоять торчала так, что в случае нападения оружие можно было легко выхватить. Во взгляде дяди мелькнуло еле уловимое одобрение. Иногда у него возникали сомнения в том, что он правильно воспитывает племянницу. Но он почти сразу же откидывал их, вспоминая, как телесно слаба была его сестра, которую погубило рождение этого ребёнка.
Он встретился с глазами племянницы. Взгляд у неё был таким же прямым и тяжёлым, как у него самого. Она не боялась его, не стремилась показать дерзость, любопытство или лихую удаль, что он часто встречал у своих подчинённых. Она просто ждала, что он ей скажет. На мгновение у виконта возникла гордость, что это он вырастил этого ребёнка таким. Ему нравилось, что она не стремилась показывать то, чего не ощущала.
– Ты едешь во дворец, – приступил он, наконец, к цели её вызова.
Лицо девушки в целом не изменилось, но ноздри еле уловимо шевельнулись. Зная племянницу как себя, виконт отметил, что известие её не порадовало. Дворец она не любила.
– Тебя хотят видеть как дочь короля, – продолжил он.
Не уловив на её лице никаких изменений, он привычно скользнул взглядом по её ушам, но почти тут же вспомнил, что на тренировки она не надевает эти бренчащие побрякушки, звякающие при любом еле уловимом движении. Но он и так знал: титул дочери короля она не любит ещё больше дворца.
– Надень платье, – он кивнул на её одежду и закончил: – Собирайся. Это надолго.
Всё же её глаза нехорошо сузились, и уголок губ почти незаметно дёрнулся. Но племянница ничего не сказала против. Просто медленно качнула головой, показывая, что поняла его, и прощаясь одновременно. Заходить для повторного прощания она не будет. У них это не принято. Круто развернувшись, девушка вышла. Дядя проводил её взглядом. Его пальцы сжали край столешницы, а брови сошлись на переносице.
Немного погодя виконт встал и подошёл к окну. За окном открывался замечательный вид на парк. Но ухоженные кусты и деревья его совсем не интересовали. Он смотрел на клумбу, расположенную прямо под окном. Когда его младшей сестре Ире́не исполнилось восемь, она попросила привезти ей альхоли́мские лилии. Она так долго упрашивала его, обещала, что будет сама ухаживать за ними, что он сдался. Он вообще очень сильно её баловал.
Ему было двадцать два, а ей всего четыре, когда не стало их родителей. Он ощущал себя больше её отцом, чем братом, и всегда считал её своим маленьким сокровищем. Но Ирена выросла и стала прекрасной девушкой. А когда ей исполнилось