братом никто не приглашал. В этом доме не пылает очаг, не горят светильники из мыльного камня. Если у него есть хозяин – тролль или дух, – он не возьмет братьев под защиту.
– Я насчитал пятерых, – не дождавшись ответа, сообщил Хамунн.
И это лишь те волки, что захотели показаться. Гейрмунн выхватил меч, взяв в другую руку топор.
– А в лесу может прятаться вдвое больше.
– Прятаться? – хмуро переспросил Хамунн. – Тебя послушать, волки смекалисты, как разбойничья шайка.
– В каком-то смысле так и есть, – ответил Гейрмунн.
Он заметил вожака стаи – волчицу. Волчица словно нарочно выбралась на открытое место, желая заглянуть ему в глаза и убедиться, что ей все известно о нем и его брате. Шерсть на загривке стояла дыбом, шкура была цвета сплавного дерева. Волчица была велика, однако в ее стае имелись волки и покрупнее. Значит, ее правление основывалось не только на силе.
– Пусть эти волки и не плавают на ладьях, но они не уступают викингам.
Хамунн продолжал ухмыляться.
– Ты еще скажи, что они попытаются взять нас в клещи.
– Непременно попытаются.
Видя презрительную усмешку брата, Гейрмунн не выдержал:
– Если бы ты поменьше наливался элем и вместе с отцом поменьше поддакивал ярлам, то знал бы охотничьи повадки волков.
Хамунн перестал смеяться, но ничего не сказал. Гейрмунн знал почему. Какими бы правдивыми ни были его слова, старший брат-близнец спросит с него за оскорбление. Но не сейчас, ибо сейчас им грозит опасность. Часть волков приблизились к братьям на несколько шагов. Звери шли, пригнув головы, кривя губы и угрюмо рыча.
– Им нужен олень, – сказал Хамунн. – Пожалуй, стоит отдать добычу.
Гейрмунн посмотрел на убитого оленя – молодого самца, не успевшего побороться за стадо самок. Невзирая на раннюю зиму, олень еще не сбросил рога – крупные, пригодные для полезных поделок. Гладкая красная шкура не утратила шелковистого блеска. Да и мясо наверняка вкусное и сытное.
– И ты отдашь? – спросил Гейрмунн.
– А ты готов помереть из-за оленя, когда наши кладовые ломятся от мяса?
Гейрмунн призадумался. От усадебного дома в Авальсснесе братьев отделяли три дня пути. Их первоначальное желание немного поохотиться на мелкую дичь быстро сменилось более честолюбивыми замыслами. Однако крупная дичь в их местах попадалась редко, и братья отправились вдоль Олфьорда на северо-восток, после чего углубились в холмистую местность, что простиралась к юго-западу от селения Олунн, близ границы с Хордаланном. Но до селения – их единственного прибежища, если охота окажется неудачной, – было больше дня пути. Ветер не доносил до ноздрей Гейрмунна запаха дыма очагов. Только аромат деревьев и терпкий запах мокрой земли под снегом.
– Мы забрались сюда потому, что тебе захотелось добыть крупного оленя, – напомнил брату Гейрмунн.
– Но только не ценой моей жизни. Или твоей.
Гейрмунн был склонен согласиться с братом, но в этот миг вдруг снова появилась предводительница стаи: холодная и молчаливая, словно туман, наползающий со стороны Нифльхейма. Она подошла ближе, чем остальные волки. Потом так же быстро волчица скрылась из виду. Но Гейрмунн успел заметить в желтых глазах угли Муспельхейма[1], пламенное бесстрашие и голод не только к оленьему мясу. Волчица была знакома с двуногими охотниками и сама охотилась на них. Гейрмунн почувствовал безжалостную ненависть хищницы к двум людям, посмевшим вторгнуться в ее горы и лесные владения.
Однако здешние горы вовсе не принадлежали волчице, равно как и олень не был ее добычей, и ей надо это показать.
– Если мы убежим, они нас выследят и на ночлеге вцепятся в горло, – сказал Гейрмунн.
– Да брось ты, – отмахнулся Хамунн, но его слова звучали неубедительно.
– Могу побиться об заклад, что жители Олунна хорошо знакомы с этой волчицей.
– Если и так, то что?
Гейрмунн повернулся к брату.
– Они из Ругаланна и верны нашему отцу, – хмуро напомнил он. – А ты в один прекрасный день станешь их конунгом.
В ответ на упрек Хамунн выпрямился во весь рост. Гейрмунн поспешно замолчал, не став говорить брату, что сейчас на кон поставлена его честь и решается его судьба.
– Давай, брат. – Гейрмунн улыбнулся и вскинул руки, сжимавшие меч и топор. – Хочешь сражаться? Или предпочтешь договориться, предложив им оленя? – спросил он, кивнув в сторону волков. – Они с радостью предложат условия, да только не в нашу пользу.
Хамунн быстро снял со спины лук.
– Можешь удивляться, брат, но в странствиях я кое-чему научился. – Он вытянул из колчана стрелу и вложил в лук. – Например, я узнал, что с морем невозможно договориться, какие дары ему ни предлагай. Не надо быть охотником, чтобы понять: то же применимо и к волкам.
– Целься точнее, чем целился в оленя, – попросил Гейрмунн.
– Тогда отгоняй их от