доказательств у них не было. Поэтому они взяли на понт, как обычно они это и делают.
NB По версии ресурса Захара Прилепина «Свободная пресса» однажды «Михаил в присутствии окружающих повел себя неподобающим образом. И пожилой ветеран сделал ему замечание. В отместку за это звездный отпрыск жестоко избил ветерана-фронтовика, решив, видимо, покрасоваться перед друзьями. Дело запахло судом и тюремным сроком. Именно тогда, чтобы Мишу не посадили, Олег Николаевич, по словам Татьяны Бронзовой, и вынужден был срочно отправить молодого оболтуса в армию».
У Ивана Охлобыстина иная трактовка: «Что-то не поделил с замдиректора. Удивительно, Миша самый добрый человек на свете. Как он умудряется влезть в драки, для меня загадка. Я 30 лет его знаю, ни разу не видел агрессивным. Когда все случилось, Миша ушел, сняли и спектакли, я не переживал. У меня есть принцип, что счастлив только благодарный. Я и детей учу, что мгновения, когда ты жив-здоров, у тебя две руки, две ноги, два глаза и два уха, вполне достаточно для счастья. Все остальное уже надуманное, от демонов».
А почему сыновья всех наших кинематографистов, вот если мы берем твою возрастную группу, прошли через армию, и именно в контексте того, что ставился вопрос – либо тюрьма, либо армия?
– Это, понимаешь, тренд, мы когда-то собрались, нам было по 14, и сказали: ну, вот пойдем в армию. Потом будем говорить: либо тюрьма, либо армия. Красиво, во-первых, да. О! Практически лидер протеста.
NB Михаил с 1982 по 1984 год проходил срочную службу в войсках военно-воздушных сил после «учебки» в Вышнем Волочке (в школе младших авиационных специалистов – в/ч 74326).
Дедовщина была?
– Да, была. Но я же в советской армии служил. Нет, я не могу сказать, что дедовщина в той части, в которой я прослужил, была все два года. Это была большая учебная часть. То есть там полгода была такая, ах, какая дедовщина. А потом меня-то оставили в постоянном составе. И я там уже валял дурака.
А вообще мне отсюда, из театральной семьи, попасть в армию? Я помню, я первый раз это осознал, когда я услышал в 6 утра – «Рота, подъем». И все это началось.
Письма маме. Будут опубликованы?
– Нет, они не опубликованы. Что ты? Мне стыдно.
А за многое вообще по жизни стыдно?
– Да, жизнь вообще вся состоит из греха и стыда.
Золотые слова. Никто так вот не признается в этом. Действительно, мы же совершаем ошибки постоянно какие-то.
– Да не то что ошибки. Я не назову это ошибкой. Какое-то стечение обстоятельств, может быть. Не знаю. Но это жизнь. Я не делил ее на хорошее и плохое. Потому что, как говорили отцы афонские: «Обалдеете, кого в раю встретите».
Но просто существует такое общее место, «вот если бы суждено было прожить еще раз, я бы не изменил бы ни дня».
– Я пока да, я думаю, да.
И в армию пошел бы, Михаил?
– С моим теперешним опытом, послеармейским? Да.
Я даже когда служил, помню, иду куда-то я, ну, к ребятам, и такое лето, хорошая погода, у меня хорошее настроение. Я думаю: «А на хрена мне отсюда? Вот я вообще здесь ничего не делаю.