облачко снежинок.
К ним подошел сияющий Гагра. Он успел натянуть шубу и опять стал похож на медведя, невесть зачем выбравшегося посреди зимы из своей берлоги.
– Есть ли еще хоть что-нибудь, столь же прекрасное, как это? – торжественным голосом повторил он.
– Чего прекрасного? – завопил магопес. – Мороз?! Камни?! Наст?!
– Простор. Красота. Свобода.
– Снег! Талая вода!
– Чистый воздух. Добрый костер.
– Проруби!
– Свежая рыба.
– Хищники!
– Вкусное мясо.
– И глаз!
Все трое посмотрели вверх. Почти незаметное овальное пятно с мерцающим кругом зрачка висело высоко в небе.
Гагра развел руками.
– Нет, старому брюзге никогда не понять восторг, распирающий грудь вольного эльфа при виде диких гор.
– Мою грудь распирает кашель!
Пока они пререкались, Эб глядел по сторонам. Впереди была роща, а дальше опять тянулся склон. Заметив движение над головой, Эб подскочил – ему почудилось, что черный глаз опускается на них.
Оказалось, что там летит нечто иное. Сцепленные гроздью полупрозрачные красноватые шары, толкая друг друга мягкими боками, медленно двигались в сторону рощи.
– Эй! – прокричал Эб, показывая пальцем вверх. – Кастелян, Гагра, что это такое?
– Ага, – произнес магопес. – Мы возле Плато. Тут постоянно дует ветер, чувствуешь?
– Чувствую. Ну и что?
– А то, что ветра дуют сюда с разных сторон, они сходятся здесь. Испорченные заклинания слетаются со всего света. Если память не изменяет мне, это – заклинание «огненных шаров». Помогает, когда надо срочно печку растопить. Или чтобы испепелить врага. Ладно, не удивляйся, дальше ты еще и не такое увидишь. Пошли, что ли? Нечего тут торчать.
Окончательно потеряв протоволка из виду, Бардо Тодол пригорюнился. Зверушку было жалко, но куда большую досаду маг испытывал от того, что теперь придется взять на себя дополнительные хлопоты по уничтожению врагов.
Он так и не смог разглядеть, в кого превратился Кастелян. Колпак искр все еще закрывал врага от черного глаза, поделать с этим Бардо ничего не мог. Однако он не видел никаких свидетельств того, что Кастелян и дальше пытается колдовать. Значит, решил Тодол, новое тело врага препятствует магическим упражнениям, старик не может задействовать свои умения.
Но этот проклятый дневной свет! Чем сильнее он становился, тем более блеклой делалась картинка в черном зрачке. Хорошо хоть последние годы здесь становилось все сумрачнее, небо над горами скрывала пелена облаков – в ярком свете Тодол вообще ничего не увидел бы.
Пока беглецы медленно шли по пологому склону, Бардо размышлял, что предпринять дальше. Когда они приблизились к Плато, он понял, что ему надо сделать.
Он вернулся к галерее зверушек.
Скелеты застыли на гранитных постаментах. Здесь была вся история животного мира, от доисторических тигров до современных птиц. Взгляд Тодола потеплел,