царский поезд тянули сразу два паровоза с разными техническими свойствами, и это создавало разнобой в движении вагонов. А когда поезд развил чрезмерную скорость, разнобой стал критически сильным, что и вызвало сход вагонов с рельсов. С другой стороны, путь находился в плохом состоянии. Подрядчик поставил для строительства дороги гнилые шпалы и низкосортный балластный гравий. Если бы не это, катастрофы могло и не быть. А так, – одно к другому…
– Ну что тут скажешь… – произнёс Белозёров. – Государь с семьёй спасся, и слава богу. Но двадцать человек погибли, втрое больше пострадали. Не в каждом бою такие потери. (Черевин сделал утвердительный жест.) А кто за это ответил? Ну, уволили министра путей сообщения, ещё несколько чинов поменьше, – толку-то… Если у нас даже царский поезд под откос идёт, куда уж дальше? – добавил он, разводя руками. – С нашим воровством и бардаком и народовольцев не надо. Сами всё погубим и разрушим.
Победоносцев задумчиво кивнул. Слово взял Черевин.
– Тут, Серёжа, не всё так просто, – негромко сказал он, расстёгивая верхний крючок мундира. – Насчёт воровства и бардака я с тобой согласен. Только сейчас речь не об этом. Я ведь сам на том поезде был, через вагон от государя. Да, разогнались от души. Да, шпалы дрянь и гравий не лучше. Только все эти причины, если какую-то роль и сыграли, то не главную. Главное в другом…
Сергей подался вперёд.
– А в чём же? – спросил он.
– Взрыв был, Серёжа, – медленно произнёс Черевин. – Вот это главная причина и есть. Из-за него-то поезд и сошёл с рельсов.
Наступила тяжёлая пауза.
– Однако… – изумлённо вымолвил наконец Сергей, невольно оглядываясь на Победоносцева.
Судя по непроницаемому лицу, для обер-прокурора слова Черевина новостью не были. Сергей перевёл взгляд на генерала.
– Что за взрыв, Пётр Александрович? Да точно ли он был? В газетах о том ни слова. Неужто, кроме вас, его никто не слышал?
– Может, кто и слышал, да не разобрал. А кто разобрал, того, глядишь, уже и в живых нет или память после ранения отшибло, – ответил Черевин. – Тут, видишь ли, совпадение. Вслед за взрывом, – и двух секунд не прошло, – раздался страшный грохот со скрежетом. Это, значит, вагоны начали с рельсов сходить. Шум на шум наложился, вот и разберись тут… Я – другое дело. Не ошибусь.
Порукой правоте генерала был его военный опыт. И всё же новость выглядела слишком неожиданной, чтобы поверить в неё.
– Какие-то следы взрыва остались? – хмуро спросил Сергей.
– Какие там следы… – сказал Черевин, махнув рукой. – Кухонный вагон, где грохнул взрыв, пополам разорвало и сплющило, как пустую консервную банку. Чтобы трупы достать, металл резали.
– А… государь знает? – спросил Сергей, невольно понижая голос.
– Разумеется, – ответил Победоносцев. – Выслушал Петра Александровича внимательно, однако, не скрою, скептически. Он-то как раз за общим грохотом взрыва не расслышал… как и все остальные, впрочем. Тем не менее на