выпустили белые лепестки и оранжевые тычинки.
Я в школе, с подругами никогда не была тихоней. Отличница и собой недурна, пользовалась в классе популярностью. Но все равно лучшими друзьями стали мне нарциссы.
Разумеется, я рассказала им свой сон, описала мужчину в синем костюме. Нарциссы внимательно слушали, кивая белыми головками.
– Почему он благодарил меня за помощь? Чем я, маленькая девочка, могу помочь взрослому человеку? Ах, да, это не сейчас. Когда-то в будущем, когда я стану сильной, самостоятельной. Но что это за помощь, вы не знаете, нарциссы?
Цветы скромно молчали, потупив головки-бутоны.
Свой уголок я любила еще и потому, что только там могла побыть одна, наедине со своими мыслями и мечтами. Одиночество в нашем шумном доме было непозволительной роскошью. Ведь, кроме моих родителей, Марины и Александра, сестры Татьяны, брата Станислава, у нас жил еще один сын Берты и Исаака Борис и его дочь Маргарита.
Большой дом в два этажа, десять комнат, две кухни. Был еще и гараж на три машины. Каждая комната устлана коврами, они висели и на стенах. И простые, и дорогущие, ручной работы. В Азербайджане домов без ковров просто быть не может. Но как же тяжело было их все пропылесосить, а по весне выбить и просушить на солнце!
Я жила в большой верующей еврейской семье. По субботам мы ходили в синагогу, читали Тору, отмечали главные праздники. В шаббат старались не работать. На косяке входной двери у нас висела мезуза. Это, если кто не знает, своего рода оберег – футлярчик, а в нем кусок пергамента с главными молитвами.
Женщины у нас во всем должны подчиняться мужчинам. Различие в положении, социальном статусе подчеркивается во всем. Даже в синагоге женщины молятся отдельно, на балкончике или спрятанные от мужчин барьером. Барьеры, кстати, не только в синагогах, они везде. У нас все по старинке. О том чтобы выйти замуж по любви, нечего и думать. Родители должны сосватать девушку, дать хорошее приданое. А до того времени, как девушку выпустят во взрослую жизнь, растят в соответствии со строгими правилами: туда не ходи, сюда не ходи, без спроса ничего не делай.
Однажды я, сама не знаю зачем, сорвала у нас в саду парочку еще зеленых помидоров. Мне показалось, что их вполне можно есть. А может я и не собиралась ими угощаться, так сорвала, машинально. У нас вечно какие-то овощи, фрукты дозревали на подоконниках на солнце.
Дед Исаак, увидев это, неожиданно вспылил.
– Маленькая мерзавка! Вредитель сельского хозяйства! Гореть тебе в Геенне огненной!
Он кричал, топал ногами, брызгал слюной. Его гнев был несоизмерим с моей провинностью. К сожалению, бабушки Берты в этот момент не было дома. Она бы меня наверняка защитила. Исаак решил, что я очень сильно провинилась и меня надо строго наказать. И не придумал ничего лучше, чем потоптать мои нарциссы, выкопать цветочные луковицы и выбросить их на помойку.
Я рыдала и молча проклинала дедушку. Исаак убивал моих лучших друзей, которые, я думала, могли открыть мне тайну моих странных