баловался. Здесь периодически устраивают разные выставки – постоянные и временные. Тот мужик, что в трусах людей пугает, тоже часть очередной экспозиции.
Манхэттен находится в перманентном состоянии строительства, вдоль всей Высокой Линии тянутся в небо новые и ремонтируются старые небоскребы. А за стройкой виднеется Гудзон. Где-то правее находятся пирсы. Оттуда уже завтра отойдет наш корабль. Даже не верится, что поплывем в лето! А пока дует очень сильный ветер, он сдул нас с платформы на ближайшем же спуске. Все равно мы почти до самого конца парка дошли, до конечной его точки со станцией метро буквально сто метров оставалось. Но мы в метро не пойдем, мы дальше мерзнуть будем.
Я редко передвигаюсь по Манхэттену на общественном транспорте и вообще считаю, что лучший транспорт – это ноги. Метро – это скучно, и много народу. К тому же, под землей ты пропускаешь все самое интересное, а за границей, как вы знаете, интересно все. Даже отражение совершенно неинтересного дома в другом таком же неинтересном доме – интересно. У себя дома мимо этого я прошла бы спокойно, а здесь тут же родилась фраза, что в Нью-Йорке домам даже отражаться тесно.
Честно говоря, я развлекаюсь афоризмами от холода, тут же озвучивая их мужу. Потому что пока болтаешь о всякой ерунде, вроде как согреваешься. Вот почему, интересно, где-нибудь во Флоренции примитивный подворотный пейзаж мы считаем нормальным, а в Америке – убогим? Потому что Америка богаче и современнее, наверное, а Флоренцию облагораживает древность.
Мы двигаемся в сторону ресторана «Русский Самовар», а по дороге фиксируем все, что видим. Ирландский паб, например. Ирландцев в Нью-Йорке очень много, а стало быть, и пабов. Кстати, ирландцы занимают особое место в классификации пациентов у американских врачей. Они считаются очень сложными и проблемными пациентами, потому что в больницу идут только тогда, когда боль терпеть уже не могут. Еще они редко разговаривают о своих проблемах, в том числе и о медицинских. Эту информацию я прочитала в американском учебнике по психиатрии. Читала просто из любопытства и от нечего делать. Одно время муж подумывал о работе врачом в Америке и готовился к экзамену, так что этих учебников у нас в доме было много. Для первого экзамена надо было выучить одиннадцать учебников, на девятом муж решил, что нам, в общем-то, и здесь живется неплохо.
Мимо нас проезжают машины желтого цвета, это все такси. Всего по Манхэттену их бегает тринадцать тысяч, цифра эта – фиксированная, установленная давно и изменению пока не подлежит. На капоте каждой машины прикреплен жетон – пожизненная лицензия на работу таксистом. Наличие жетона на машине вовсе не означает, что ее водитель является обладателем жетона, чаще всего он просто наемник. Первый жетон был продан в 1937-м году за десять долларов, двадцать лет назад он стоил порядка двухсот тысяч, совсем недавно – миллион долларов, а сейчас – полмиллиона. Виной падения стоимости жетона – Uber, новая альтернатива такси. Американские таксисты очень недовольны.
Иду